Читать книгу - "Точка отсчета - Патрисия Корнуэлл"

За время моего отсутствия Филдинг подкатил второй стол и перегрузил на него ту часть мусора, которую мы уже просмотрели. Я начала измерять длину сильно обгоревших бедер девушки в надежде хотя бы приблизительно определить рост. Части ног от колена до лодыжки отсутствовали, а вот ступни сохранились благодаря высоким ботинкам. Полностью сгорели также предплечья и кисти, от которых остались лишь черные, обугленные обрубки. Мы собирали фрагменты материи и конские волоски, чертили диаграммы и наконец подошли к самой трудной части работы: отделению стекла от тела.

— Давайте пустим теплую воду, — предложила я Филдингу. — Может быть, стекло отвалится само, не повредив кожу.

— Черт, мне это напоминает пригоревший к сковородке ростбиф.

К нашему столу подошла Тьюн Макговерн в полном защитном облачении. В какой-то момент наши взгляды встретились, и я заметила, как она напряжена. В том, что АТО прислало на вскрытие своего следователя, не было ничего удивительного, но вот появление самой Макговерн стало для меня неожиданностью.

— Как дела в Уоррентоне? — поинтересовалась я.

— Работаем, — ответила она. — Тело Спаркса, к счастью, не обнаружено, и это хорошо, потому что он, как оказалось, и не умер.

— Неплохо сказано, — заметил Филдинг.

Макговерн встала напротив меня, достаточно далеко от стола — наверное, еще не привыкла к такого рода процедурам.

— Что именно вы собираетесь делать? — спросила она.

— Направим струю теплой воды между телом и стеклом, чтобы разделить их без дополнительных повреждений.

— А если ничего не получится?

— Тогда будем резать.

— Разделять скальпелем, — объяснила я.

Нам повезло. Через несколько минут я начала медленно и осторожно снимать толстый слой битого стекла с лица женщины. В некоторых местах кожа не выдерживала напряжения и лопалась, что никак не улучшало общую картину. Мы с Филдингом работали молча, собирая и перекладывая мелкие осколки и более крупные куски стекла в пластмассовую ванночку. На это ушло около часа, и когда мы наконец закончили, запах стал еще сильнее. Теперь то, что осталось от бедняжки, выглядело совсем уж жалким и каким-то съежившимся.

— Боже! — пробормотала Макговерн, делая шаг вперед. — Впервые вижу такую жуть.

В нижней части лица, лишенной кожи и плоти, с трудом угадывался человеческий череп с открытыми челюстями и обломками рассыпавшихся зубов. От ушей почти ничего не осталось, но над глазами и выше плоть спеклась и сохранилась настолько хорошо, что я смогла рассмотреть даже светлый пушок вдоль линии волос. Лоб выглядел совершенно нетронутым, хотя и не казался гладким из-за потертостей и ссадин, образовавшихся после снятия стекла. Если на нем и были когда-то морщины, теперь они исчезли.

— Не могу определить, что это за чертовщина, — сказал Филдинг, рассматривая смешанные с волосами кусочки какого-то материала. — Они тут везде.

Некоторые из этих кусочков напоминали обгоревшую бумагу, другие, помельче, сохранились в первозданном виде и имели ярко-розовый цвет. Я положила несколько в конверт.

— Пусть над ними поколдуют в лаборатории.

— Верно, — согласилась Макговерн.

Волосы достигали длины в восемнадцать дюймов, и я взяла прядь, имея в виду возможный анализ на ДНК, если отыщутся образцы для сравнения.

— Если у вас появятся сведения о пропавшей без вести, — сказала я Макговерн, — и если удастся найти, например, ее зубную щетку, то мы поищем щечные клетки. Они покрывают слизистую оболочку рта и могут быть использованы для сравнения ДНК. Кстати, расческа тоже подойдет.

Макговерн сделала пометку в блокноте. Я подвела хирургическую лампу поближе к левой височной области и, взяв лупу, попыталась рассмотреть то, что походило на кровоподтек в сохранившихся тканях.

— Похоже, у нас здесь рана. Определенно не разрыв кожи и не результат воздействия огня. Возможно, надрез. Причем в рану попали какие-то блестящие осколки.

— А могло быть так, что она надышалась угарным газом, упала и ударилась головой? — спросила Макговерн.

Я кивнула, зная, что этот же вопрос мне зададут и другие, и сделала фотографию.

— Если такое и случилось, то ей нужно было упасть на что-то очень острое.

— Позвольте посмотреть, — сказал Филдинг, и я передала ему лупу. — Так... рваных краев не видно.

— Нет, рана не рваная, — согласилась я. — На мой взгляд, удар нанесен каким-то очень острым инструментом.

Он вернул мне лупу, и я, вооружившись пластиковыми щипчиками, осторожно вынула из раны несколько блестящих кусочков и перенесла их на чистую хлопчатобумажную салфетку. Потом поместила находку под микроскоп и направила на нее свет лампы.

То, что я увидела в круге света, представляло собой серебристые сегменты с гладкой, плоской поверхностью металлической стружки, которая образуется при обработке детали на токарном станке. Я подсоединила к микроскопу «Полароид микрокам» и сделала несколько снимков.

— Взгляните.

Филдинг и Макговерн по очереди посмотрели в микроскоп.

— Видели когда-нибудь что-то подобное? — спросила я, проверяя полученные фотографии.

— Похоже на залежалую рождественскую мишуру, — сказал Филдинг.

Я убрала со стола салфетку, предварительно положив стружку в металлический контейнер.

— Это тоже отправим в лабораторию.

— Сколько времени займет анализ? — поинтересовалась Макговерн. — Потому что если есть какие-то проблемы, то образцы можно отдать в нашу лабораторию в Роквилле.

— Никаких проблем не будет. — Я повернулась к Филдингу: — Думаю, дальше справлюсь сама.

— Хорошо, — сказал он. — Я тоже без дела не останусь.

* * *

Я вскрыла шею, чтобы посмотреть, повреждены ли находящиеся там органы и мышцы, и для начала вынула язык. Макговерн стоически наблюдала за моими манипуляциями. Процедура была малоприятная, одна из тех, во время которых и происходит отсев слабых.

— Ничего, — сказала я, ополаскивая язык и промокая его полотенцем. — Следы зубов, которые могли бы указывать на припадок, отсутствуют. Других повреждений нет.

Посмотрев на гладкие, блестящие стенки дыхательных путей, я не увидела сажи, отсутствие которой говорило о том, что жертва уже не дышала, когда до нее добрался огонь. Зато обнаружилась кровь, и это было еще одним зловещим знаком.

— Тоже предсмертная травма, — констатировала я.

— Может быть, на нее свалилось что-то, когда она уже упала и была мертва? — предположила Макговерн.

— Так не бывает.

Я отметила повреждение на диаграмме и сказала несколько слов в микрофон.