Читать книгу - "В чём дело, Полли? - Марьяна Иванова"

Диана не нравилась Лексону. Не так, как может не нравиться противная овсяная каша, какая-нибудь занудная песенка или горькая микстура. Она не нравилась ему по-особенному. Лексону казалось, что она принесла с собой какую-то тяжесть. А её здесь, этой самой тяжести, и так достаточно, и дом скоро начнёт уходить под землю. Хоть Надду и стало легче, ведь Диана взяла на себя большую часть забот о Лексоне и доме, ему она тоже не особо-то нравилась. Уж слишком она всё делала по-своему. Порой они даже спорили из-за этого. Правда, со стороны это выглядело даже забавно:

– Диана! Скажи мне! Нет, право, скажи мне, старому, дряхлому человеку, имею ли я право голоса в с собственном доме? – обиженно и важно фыркал Надд, глядя на то, как Диана сортировала его любимый голубой сервиз, безжалостно выбрасывая все надколотые или треснувшие чашки и блюдца.

– Разумеется, имеете, Надд, вы ведь хозяин дома, – не отвлекаясь от дела, самым прилежным голосом отвечала дама.

– Так почему вы не оставите в покое мой сервиз?

– Мистер Надд, битую посуду в доме держать нельзя. Отправляйтесь лучше в сад, позвольте мне закончить уборку. – У Дианы была дикция радиоведущего и взгляд строгого преподавателя, перечить ей было крайне сложно даже Надду.

– Нет, ну вы посмотрите только! Я хочу, чтобы вы перестали переделывать тут всё. Зачем вы поменяли шторы и постелили на стол эту уродскую скатерть? И где вы, право, только взяли всё это?

– Я привезла эти вещи с собой. Извольте, но здесь нужно добавить уюта. Больше света, меньше пыли. Вот так вот, мистер Надд.

– Уюта? Вы хотите превратить это место в тётушкин домик у озера, со статуэтками пастушек на камине и милыми шторками в горошек?

– Я заварю вам чай с мелиссой, не нужно вам так нервничать.

– Да мне скорее понадобится таблетка валиума!

– Бесспорно, это очень старый дом. Поэтому ему и нужен тщательный уход. Поверьте, я делаю всё это исключительно из добрых побуждений.

Обычно после таких споров каждый оставался при своём мнении, а Диана продолжала своенравничать, выглядя при этом самой учтивой и покорной служанкой. Если она говорила, чтобы Лексон заправлял постель сразу после пробуждения, значит, это должно быть исполнено; если она говорила, что отныне обед они будут начинать с бульона, так оно и было; а если уж она видела, что кто-то плохо держал осанку, немедленно высказывалась по этому поводу.

В тот день было дождливо. Надд не выходил из библиотеки, до мозолей на пальцах набирая что-то на старой печатной машинке – в последнее время он проводил всё свободное время за ней. Лексон, несмотря на непогоду, болтался в саду. Диана сидела на крыльце, укутанная в вязанную шаль, и хмуро смотрела на мальчика. Она не знала, что он всё ещё пытался отыскать следы своего пса.

– Достаточно, Лекси, прогулка на сегодня окончена. Я наберу тебе ванну, нужно смыть с тебя эту грязь.

Мальчик зло покосился на неё и залез под очередной куст.

– Я, кажется, сказала, что прогулка окончена, Лекси, – чуть строже повторила женщина.

– Не знаю никаких «Лекси». – Мальчик вылез обратно и уселся на большую каменную скамейку под тисовым деревом, его не смутило, что она была мокрой и скользкой.

– Вот в чём дело? Я могу не называть тебя так, – это Диана произнесла, когда уже и сама подошла к скамейке. – Идём.