Читать книгу - "Тень убийцы - Джон Сэндфорд"

— Эй, послушайте…

Уинк выпрямился в своем кресле.

Даниэль перебил его прежде, чем он успел еще что-то сказать. Он наставил палец в лицо Лили и заявил:

— Нет, мы не станем этого делать, лейтенант. Если здесь будет принято решение не давать нам то, что мы просим, мы будем искать другие фотографии, но в суд не пойдем. А если вы и дальше собираетесь продолжать в том же духе, я отправлю вас назад в Нью-Йорк быстрее, чем вы успеете произнести «Авеню обеих Америк».[7]

Лили открыла рот и тут же его захлопнула.

— Ладно, — сказала она и посмотрела на Уинка. — Извините.

Даниэль наградил газетчика своей самой обаятельной улыбкой и сказал:

— Пожалуйста.

— Я думаю… нам следует попросить, чтобы сюда принесли кое-какие снимки, — сказал Уинк и кивнул Лоуренс. — Будьте любезны.

Все сидели молча, пока издатель не принесла три толстых конверта из плотной бумаги и не протянула их Уинку. Тот открыл один, достал несколько фотографий восемь на десять, посмотрел на них и передал Даниэлю. Тот положил их на столе перед Лили, которая встала, разложила фотографии по одной и принялась изучать.

— Это он, — через некоторое время сказала она и постучала пальцем по одному из лиц. — Наш человек.

Они получили два набора снимков и остановились на углу, прежде чем Даниэль отправился назад, в здание городского совета.

— Ларри Харт придет сегодня днем. Ему нужно закрыть текущие дела, — сказал Даниэль Лукасу. — Я дам ему фотографии. Возможно, он кого-то из них узнает.

— Хорошо. А я покажу те, что у меня.

Даниэль кивнул и посмотрел на Лили.

— Вам следует научиться сдерживаться. Вы чуть все не испортили.

— Газетчики очень меня раздражают, — сказала она. — Они над вами измывались.

— Надо мной никто не измывался. Все прекрасно знали, что будет. Но ритуалы следует соблюдать, — мягко проговорил Квентин.

— Ладно, это ваша территория. Прошу меня простить, — ответила она.

— Вам следовало извиниться. А поскольку я классный парень, я ваши извинения принимаю, — заявил Даниэль и направился на другую сторону улицы.

Лили пару секунд смотрела ему вслед, а потом сказала:

— Ну и тип.

— Он вполне ничего. Иногда с ним непросто, но он не дурак, — сказал Дэвенпорт.

— И кто такой Ларри Харт? — спросила Лили.

— Работает в социальном обеспечении, сиу. Хороший парень, знает улицы, возможно, знаком с тысячей индейцев. Занимает серьезное положение в местной национальной политике. Написал несколько статей, посещает церемонии и так далее.

— Он нам необходим. Вчера я провела на улицах города шесть часов и ничего не узнала. Тот, с кем я была…

— Ширсон?

— Да. Он не отличит индейца от пожарного гидранта. Господи, мне даже стыдно было, — сказала она, качая головой.

— Вы не собираетесь сегодня с ним ездить по городу?

— Нет. — Она совершенно серьезно посмотрела на него. — Кроме того что у него патологически низкий уровень интеллекта, у нас вчера возникла небольшая проблема.

— Вот как?

— Я подумала, что могла бы поехать с вами. Вы ведь собираетесь показать фотографии людям?

— Да.

Лукас почесал в затылке. Ему не нравилось работать с напарником: иногда он заключал сделки, при которых не нужны лишние свидетели. Но Лили была из Нью-Йорка и вряд ли могла доставить ему неприятности.

— Ладно. Я оставил машину вон там.

— Все говорят, что у вас самые лучшие связи в индейском сообществе, — сказала женщина, когда они шли к машине.

Дэвенпорт не сводил с нее глаз и споткнулся на неровном асфальте. Она ухмыльнулась, но продолжала смотреть прямо перед собой.

— Я знаком примерно с восемью индейцами. Может, их десять. Но не больше, — ответил Лукас, когда пришел в себя.

— Но это же вам удалось узнать про фотографию из газеты, — заметила она.

— Просто у меня был парень, которого я сумел прижать.

Лукас сошел с тротуара и обошел капот «порше». Лили шла за ним.

— Хм, вам сюда, — сказал он, показывая на пассажирскую дверцу.

Она удивленно посмотрела на автомобиль.

— Это ваша машина?

— Моя.

— Я думала, нам на другую сторону улицы, — проговорила Лили, возвращаясь на тротуар.

Лукас сел за руль и открыл для нее дверь. Она забралась внутрь и пристегнула ремень.

— В Нью-Йорке мало кто из копов осмелится ездить на «порше». Иначе все будут думать, что они нечисты на руку.

— У меня есть собственные деньги, — сказал Дэвенпорт.

— И тем не менее не было никакой необходимости покупать «порше», — прямо сказала она. — Вы могли выбрать хорошую машину за десять или пятнадцать тысяч, а оставшиеся двадцать или тридцать отдать на благотворительность. Например, «Малым сестрам бедняков».[8]

— Я об этом думал, — сказал Лукас, сделал запрещенный разворот и помчался на скорости сорок миль в час в деловой зоне, где было разрешено только двадцать пять. — И решил, что пусть катятся ко всем чертям.

Лили откинула назад голову и громко рассмеялась. Лукас ухмыльнулся и подумал, что у нее, конечно, имеется пара лишних фунтов, но, может, это не так уж и плохо.

Они отправились в Индейский центр и показали там фотографии. Двоих мужчин знали в лицо, но не по именам. Никто не мог сказать, где они живут. Лукас позвонил Андерсону и сообщил, что́ им удалось выяснить, тот обещал позаботиться, чтобы снимки были повсюду.

Они вышли из Центра и заглянули в дом, населенный по большей части индейцами, где Дэвенпорт знал двоих стариков, работавших сторожами. Но они не сказали ничего нового. А их враждебность, казалось, можно было потрогать руками.

— Они не любят полицейских, — сказала Лили, когда они вышли на улицу.

— Здесь никто не жалует копов, — проговорил Лукас, оглянувшись на обветшалое здание. — Когда они нас видят, мы по большей части эвакуируем их машины, оставленные на зиму. Они нас не любят, но, по крайней мере, не настроены против нас. Но сейчас тут кое-что другое. Теперь они именно против.

— Возможно, у них есть на это причины, — сказала Лили.

Она смотрела в окно на группку детей, сидевших на крыльце разваливающегося дома из вагонки.

— Дети должны сейчас быть в школе. Все это самые настоящие трущобы, только чистые. Улицы убирают дважды в неделю, а люди погрязли в нищете.