Читать книгу - "И унесет тебя ветер - Жан-Марк Сувира"

«Здравствуйте. Я звоню, чтобы сообщить вам, что моя знакомая Элиза Норман не отвечает на телефонные звонки. Я звонил ей на работу, мне сказали, ее не было уже два дня. Она должна быть сейчас в Париже. Я беспокоюсь. Она живет на улице Мадам, 108».

Стоп. Конец записи.

— Этот тип себя не утруждает: заменил имя, адрес — и вперед! — лаконично заметил Фариа.

— Я вообще думаю, что ему на нас плевать. Грубо говоря, он это делает на потеху почтеннейшей публике. Мог бы вообще-то звонить прямо нам — мы бы не посылали за окружными да пожарными. У тех всех-то дел — дверь взломать! — добавил его товарищ.

К половине девятого группы, занятые следствием по делу Шанталь Коломар, одна за другой возвращались на набережную Орфевр. Мистраль внимательно выслушивал их донесения. Время от времени он заглядывал в свои записи и не находил точек пересечения с делом Элизы Норман. Насколько спокойная, без приключений жизнь была у Норман, настолько же напряженная у Коломар. Она заведовала салоном модных причесок, отдыхала за границей, постоянного бойфренда не имела, посещала фитнес-клуб, по вечерам часто не бывала дома. Имелось у нее с Норман кое-какое внешнее сходство: обе длинноволосые худенькие брюнетки примерно одного возраста. Еще два общих пункта: они жили в Шестом округе столицы и были не замужем. И вот их избрал убийца.

Мистраль прикрепил фото обеих жертв на магнитной доске и под каждым приписал кое-какие заметки. Под фото Шанталь Коломар он обвел красным фломастером аббревиатуру ДНК.

— В понедельник нажму на лабораторию, — заявил он решительно.

— А вы знаете, какие у них сроки? — отозвался Кальдрон. — Думаю, дней пять!

— Да уж наверное, опять получу все это: «Сейчас лето, все в отъезде, работы много, жара адская…» Вот по телевизору в сериале мы бы получили ответ через сорок две минуты, считая рекламу.

Через час в кабинет, где занимались работой Мистраль, Кальдрон и Дальмат, вошли Роксана Феликс и Себастьен Морено: во второй половине дня они разговаривали со следственной группой жандармерии Уазы. Для поездки им был выдан список первоочередных вопросов, которые могли бы сдвинуть расследование с места.

— Ну что? — сразу спросил Мистраль.

Морен положил на стол три толстые картонные папки, перевязанные ремешком.

— Жандармы передали нам полную копию дела, в том числе снимки мест преступлений и фотографии убитых. Сначала они там блуждали в потемках, но теперь уверены, что преступник арестован. Однако признают, что наша серия их смущает.

— Что у того в анкете, кроме криминального прошлого?

Роксана Феликс раскрыла сумку — большую котомку, где в беспорядке лежали ее личные вещи, светящаяся повязка «Полиция», пара наручников и школьная тетрадка на пружинках. Ее-то она и стала пролистывать.

— Прошлое Бриаля жандармы установили очень подробно. В двух словах, он единственный сын у матери, носит ее фамилию. Отца никогда не знал. Учился посредственно и рано бросил учебу из-за нескольких правонарушений еще до совершеннолетия; срок давности по ним истек. Холост, подруги тоже не имеет.

Полицейские продолжали беседу, вынимали из папок документы, а Дальмат тем временем открывал бутылки кока-колы, накопившиеся в холодильнике у Мистраля. Кальдрон прикрепил магнитиками рядом с фотографиями двух убитых парижанок снимки трех женщин из Уазы.

— Что касается вещественных доказательств, — продолжал Себастьен Морен, сделав большой глоток из бутылки, — жандармы при обыске обнаружили у него такую же веревочку, какой были связаны убитые, такую же пачку бумаги и ручку, идентичную той, которой были написаны цитаты из Сенеки. В пользу обвиняемого то, что все эти вещи производятся массово и продаются во всех магазинах в округе. Жандармы проверили: они есть у многих жителей деревни.