Читать книгу - "Земля будет вам прахом - Майкл Маршалл Смит"

— Хейзел?

— Первая жена Джерри Робертсона.

— Так вы их знаете? Робертсонов?

— Их все тут знают. Генри Робертсон первым застолбил участок в Блэк-Ридже, еще в семидесятых годах девятнадцатого века.

— Я думал, не съездить ли туда, может, мне позволят осмотреть дом? Как вы считаете?

Она задумалась.

— По правде говоря, не думаю, что у вас получится. Джерри бы вас пустил. Хейзел — наверняка. Она очень гордилась своим домом — много лет потратила, чтобы привести его в порядок. И кучу денег. Его закончили за пять месяцев до ее смерти. Печальная история.

— А что с ней случилось?

— Автокатастрофа. На перевале Снокалми. За две недели до Рождества девяносто восьмого года. Съехала с дороги и полетела вниз с откоса. Машину два дня не могли найти. Считается, что она и погибла-то не сразу.

На мгновение что-то вспыхнуло в ее глазах, но потом она снова улыбнулась:

— Но попытка не пытка. Знаете, как туда добраться?

— Хотел у вас спросить.

Она в подробностях стала объяснять мне маршрут — еще одна неувязка с ее вчерашним образом. Наверное, прошлый день был явно неудачным. От ее рассказа меня отвлекло животное, появившееся из-за мотеля и неторопливо затрусившее к нам.

— Ничего себе собачка, — пробормотал я.

Мэри повернула голову и рассмеялась:

— Вы правы. Наполовину волк, как мне сказали. Но я уверена, что это не так. Нашла его щенком, и он всегда был ну просто чистое золото.

Пес подбежал и посмотрел на меня. Рядом с хозяйкой он казался еще крупнее — большой, серый и спокойный, как грозовое облако.

— Эй, — позвал я.

Я никогда особо не разбирался в собаках. Глаза у пса были темно-карими, почти черными. Он на секунду задержал их на мне, потом отвел. Мне показалось, будто меня измерили.

Мэри ласково потрепала пса по холке.

— Одинокой женщине ведь нужен защитник?

— Безусловно, — сказал я. — Ну, спасибо.

— Если потребуется что-нибудь еще, обращайтесь. И дайте знать, когда решите, останетесь или нет.

Она снова погладила пса, и они вместе двинулись к дороге.

Пятнадцать минут спустя я остановился у железных ворот чуть в стороне от шоссе 903, на полпути между Блэк-Риджем и поворотом к нашему старому дому. Не было еще и девяти часов. Кофе и свежий воздух взбодрили меня немного, но я все равно чувствовал себя проснувшимся на две трети. Я вылез из машины и нажал кнопку звонка слева от ворот. Прошло какое-то время, и мне ответил мужской голос:

— Кто там?

— Меня зовут Тед Уилсон, — ответил я. — Я…

— Что вам надо?

Я повторил ту же ложь, что и Мэри. Последовала долгая пауза, и ворота начали с жужжанием открываться.

— Входите, — сказал голос.

Машину я оставил и пошел пешком по дорожке к декоративному пруду, у которого стояли два симпатичных приземистых белых домика в английском стиле и еще один — более внушительный. В пруду не было палых листьев, а траву явно скосили совсем недавно. Даже камушки на подъездной дорожке выглядели так, словно их выбирали и раскладывали с учетом размера и цвета.

Я направился к большому дому, поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь сразу же открылась, и я увидел худенькую женщину пятидесяти лет в фартуке.

Я последовал за ней в широкий коридор, где она оставила меня, едва заметно улыбнувшись. Я простоял в ожидании минут десять, разглядывая картины на стенах.

Когда на лестнице у меня за спиной прозвучали шаги, я стоял перед деревянной панелью, на которой ровным каллиграфическим почерком был начертан отрывок стихотворения.

Я повернулся и увидел мужчину приблизительно моего возраста, может, на два-три года моложе и фунтов на шестьдесят тяжелее. На нем были дорогие брюки, белая рубашка и серовато-зеленый свитер с открытой шеей. Выглядел он так, словно ему посоветовали наилучшим образом соответствовать интерьеру дома.

Он смерил меня взглядом и, похоже, остался недоволен моим внешним видом.

— Кори Робертсон, — представился он, протягивая руку, мягкую и теплую. — Значит, увлекаетесь архитектурой?

— Совершенно верно.

— А откуда вы узнали о нашем доме?

— От хозяйки мотеля, в котором остановился, — сказал я. — Я обмолвился, что меня интересуют старые дома, а она спросила, слышал ли я о доме Робертсонов. Или о домах, кажется. И вот я решил приехать и посмотреть, если вы не возражаете.

— Это профессиональный интерес?

— Нет-нет, — отмахнулся я. — Статья в «Дайджесте» в девяносто седьмом была довольно обстоятельной. Мой интерес сугубо личного свойства.

Он устроил мне короткую экскурсию по большому ухоженному дому и удобным неброским пристройкам к нему. За пять минут в интернет-кафе я почерпнул достаточно сведений о доме, чтобы говорить с видом знатока, вдобавок приплел имя архитектора.

Верхний этаж был разбит на два отдельных крыла. Эллен говорила, что здесь живут дети Джерри. Предположительно, у Кори есть брат или сестра, живущие на половине, которую мне не показали. Половина Кори оказалась аккуратной и прибранной. Кроме фотографий в рамочках, изображавших его с такого же патрицианского вида друзьями в плотных куртках и оранжевых охотничьих шапочках, я не увидел никаких личных вещей. На физиономиях друзей гуляли посткоитальные улыбки. Один из них показался мне знакомым.

Мы вернулись на место, с которого начался обход. Из окна виднелся крытый бассейн и теннисный корт, а поодаль — лес. Было заметно также, что опущены жалюзи в доме напротив.

— Другой дом тоже перестраивался?

— Да, — сказал Кори. — И посерьезнее, чем этот, — с тыльной стороны был сооружен целый флигель.

— Замечательно. Могу я посмотреть?

— К сожалению, это невозможно, — ровным голосом ответил он. — В данный момент там постоялица. Сейчас ее нет дома, но мне не хотелось бы вторгаться на ее территорию.

— Конечно, — согласился я. — Значит, вы его сдаете?

— Что-то вроде того. Но скоро она съедет.

— Удивительно, — сказал я. — Если бы мне повезло поселиться здесь, черта с два меня заставили бы съехать.

Кори только улыбнулся в ответ.

— Вы были очень добры, — сказал я, когда мы спускались по лестнице.

— Не стоит благодарностей. Если ты счастлив, почему бы не поделиться этим с другими?

— Благородная философия, — заметил я, зная, что его благородство явно не распространяется на мачеху.

Когда мы спустились в холл, я снова обратил внимание на панель со стихами. Кори, глядя на меня, прочел эти строки вслух: