Читать книгу - "Человек Без Лица - Альфред Бестер"

– Господи! – ужаснулся Бек. – И все это для блезиру! Мы погорим.

– Возможно. Но не думаю. Рич человек удачливый. Он привык побеждать, и это сделало его самонадеянным. По-моему, он клюнет. Каждый раз, общелкав очередную нашу приманную птичку, он будет думать, что перехитрил нас. Пусть думает. Нам с вами придется публично себя оплевать. Газетчики на нас живого места не оставят. А мы им подыграем. Будем возмущаться. Оправдываться. Делать необдуманные заявления. Иными словами, изображать бестолковых дурней-полисменов. И когда Рич как следует отъестся на наших харчах…

– То вы слопаете Рича, – усмехнулся Бек. – А как быть с девушкой?

– Она – единственное исключение. На ее счет мы не будем темнить. Ее описание и фото должны быть в течение часа разосланы всем полицейским офицерам в стране; кроме того, объявите, что тот, кто обнаружит ее местопребывание, будет автоматически повышен в должности на пять чинов.

– Сэр, уставом запрещается повышать в звании более чем на три чина сразу, – вмешался Мигли.

– Начхать мне на устав, – отрезал Пауэл. – Повышение на пять чинов человеку, который найдет Барбару де Куртнэ. Она мне необходима.

В «Башне Монарха» Рич смахнул со стола саморегистрирующие кристаллы в дрожащие руки своих секретарш.

– Выметайтесь вон отсюда и унесите все это дерьмо, – прорычал он. – С конторской работой отныне справляйтесь без моего участия. Ясно? Меня не беспокоить.

– Мистер Рич, у нас создалось впечатление, что вы намереваетесь скупить акции всех предприятий де Куртнэ в случае его смерти. Если вы…

– Именно этим я сейчас и занимаюсь. И потому прошу мне не мешать. Кончено. Брысь!

Грозно надвинувшись на свою перепуганную свиту, он выставил ее из кабинета, захлопнул дверь и заперся на ключ. Подойдя к видеофону, он набрал ВД-12,232 и с нетерпением ждал отзыва. В конце концов на экране появилось изображение Джерри Черча, окруженного обломками минувших эпох.

– Вы? – ощерился Черч и потянулся к выключателю.

– Да, я. Постойте, у меня серьезный разговор. Вас по-прежнему интересует восстановление в правах?

Черч недоверчиво взглянул на него.

– А в чем дело?

– Выгорело ваше дело. С нынешнего дня я принимаюсь хлопотать о том, чтоб вас восстановили. Это осуществимо, Джерри. Мне принадлежит Союз Эспер-патриотов. Но и я, в свою очередь, кое-что потребую от вас.

– Ради бога, Бен. Требуйте все, что возможно.

– Мне именно это и нужно.

– Все возможное?

– И невозможное. Да. Неограниченные услуги. Цену вы уже знаете. Ну, по рукам?

– Я согласен, Бен. По рукам.

– Мне будет нужен также Кено Киззард.

– Зачем он вам? Он скользкий человек. Он продаст вас ни за грош.

– Нам нужно увидеться. Место встречи – прежнее. Время тоже. Точь-в-точь как бывало, а, Джерри? Только на этот раз конец будет счастливый.

В приемной Института Эспер Лиги, куда вошел Линкольн Пауэл, как всегда, толпилась очередь. Сотни энтузиастов обоих полов, всех возрастов, всех классов общества, мечтающие обнаружить у себя магическое свойство, которое превратит их жизнь в сказку наяву, и не имеющие представления о том, какую тяжкую ответственность налагает это свойство на людей, обладающих им. Как всегда, мечты их были так наивны, что Пауэл не мог сдержать улыбки. Буду читать чужие мысли и сорву на бирже огромный куш… (Устав Лиги запрещал щупачам заниматься биржевыми спекуляциями). Буду читать чужие мысли и узнаю, что отвечать на экзамене (это школьник, не подозревающий, что для предотвращения такого рода жульничества все экзаменационные комиссии пользуются услугами эспер-инспекторов). Буду читать чужие мысли и узнаю, кто что обо мне думает… Буду читать чужие мысли и узнаю, какая девушка не прочь… Буду читать чужие мысли и стану жить по-королевски…

За столом секретарша устало повторяла на широчайшей телепатической волне:

– Если вы меня слышите, пожалуйста, пройдите в дверь налево с табличкой «Только для служащих». Если вы меня слышите, пожалуйста, пройдите в дверь налево с табличкой «Только для служащих»…

Одновременно она говорила самоуверенной светской молодой особе с чековой книжкой в руке:

– Нет, мадам. Ваше предложение неосуществимо. Лига не практикует платного обучения. Пожалуйста, возвращайтесь домой, мадам. Мы ничем не можем вам помочь.

Глухая к основному тесту Лиги, женщина сердито повернулась. На ее место встал школьник.

– Если вы меня слышите, пожалуйста, пройдите в дверь налево с табличкой «Только для служащих».

Из очереди вдруг вышел молодой негр, нерешительно взглянул на секретаршу и двинулся к двери с табличкой «Только для служащих». Он открыл дверь и вошел. У Пауэла захватило дух. «Скрытые» эсперы большая редкость. Просто здорово, что он оказался здесь в этот момент.

Кивнув секретарше, Пауэл последовал за «скрытым». В кабинете двое служащих с энтузиазмом пожимали руку удивленному молодому человеку и хлопали его по спине. Поздравил его и Пауэл. В Лиге считался праздником тот день, когда удавалось откопать нового эспера.

Пауэл прошел по коридору в ректорат. Он миновал детский сад, где тридцать детей и десять взрослых переплетали речь и мысли в ужасающе бесформенный клубок. Воспитательница терпеливо передавала: Всем думать. Думать. Обходитесь без слов. Думайте. Не забывайте пресекать речевой рефлекс. Повторяйте за мной первое правило…

Класс нараспев громко заголосил:

– Забудьте, что у вас есть голос.

Пауэл сморщился и двинулся дальше. Всю стену против дверей детского сада занимала золотая мемориальная доска, на которой были вырезаны слова священной Клятвы Эспера:

«Я обещаю, что обучивший меня этому Искусству станет для меня таким же близким, как отец и мать. Я разделю с ним свое имущество и помогу ему во всем, в чем он испытает нужду. К его отпрыскам я буду относиться как к родным братьям и обучу их этому Искусству всеми возможными способами. Я также буду обучать этому Искусству и всех остальных.

В соответствии со своими суждениями и в полную меру способностей я буду действовать на благо человечества, а не во вред ему, не ради лжи. И никогда не причиню я мыслью огорчение или боль человеку, даже если он будет просить об этом сам.

В чье бы сознание я ни проник, я это сделаю для блага человечества всегда с самыми чистыми и благородными намерениями. Каждый раз, когда я услышу или увижу в чужом сознании не подлежащую огласке мысль, я буду хранить молчание, почитая ее священной тайной».

В аудитории группа третьеступенников обсуждала международные события, с усердием располагая мысли простой плетенкой. Среди старших затесался двенадцатилетний вундеркинд на уровне второй ступени. Он украшал скучную дискуссию причудливыми зигзагами и нанизывал на каждый зубчик произнесенное вслух слово. Слова рифмовались между собой и складывались в ехидные замечания по поводу выступавших. Парнишка был, как говорится, молодой, да ранний, и это получалось у него занятно.