Читать книгу - "Чистая работа - Линда Ла Плант"

— Да.

— Неприятная парочка.

— Простите?

— Я сказал, неприятная парочка, но, увы, мы делаем то, что должны делать.

Анна промолчала.

— Мистер Мерфи теперь утверждает, что Вернон Крамер был соучастником в убийстве Ирэн Фелпс.

Анна даже откинулась на спинку стула. Вот это новость!

— Я лично сильно сомневаюсь в этом, — продолжал Гриффитс, — но тем не менее вынужден все проверить, потому что защита, разумеется, должна либо воспользоваться этим фактом, либо пренебречь им как явным измышлением.

— Насколько я знаю, мистер Мерфи признался в убийстве, но ни о каком сообщнике ни разу не упомянул, — сказала Анна. — Кроме того, по моим сведениям, анализ ДНК и экспертиза не подтверждают, что мистер Крамер тоже был в квартире миссис Фелпс.

— Так вы считаете, что он лжет?

— Я бы сказала — да.

— Скажите, а откуда у вас фотография мистера Крамера и мистера Мерфи?

— Ее дала мне сестра Мерфи, Гейл Сикерт.

— А имя Вернона Крамера вам тоже назвала миссис Сикерт?

— Нет. Она сказала, что имени его не может припомнить, помнит только, что говорил он с ньюкаслским акцентом и что через несколько месяцев он еще раз заезжал к ним.

— Получается, вы не знали, что у миссис Сикерт была когда-то связь с мистером Крамером?

Анна изумленно покачала головой:

— Нет. Она очень сердилась, что ее брат, мистер Мерфи, приехал к ним с этим человеком. Брата она не любит и не хочет поддерживать с ним никаких отношений. Она даже довольно прозрачно намекнула, что, когда она была еще подростком, он приставал к ней.

Гриффитс аккуратно записал все это и перевернул страницу.

— Значит, вам не показалось странным, что она хранит фотографию брата, который, по ее же словам, приставал к ней? Зачем хранить снимок такого человека?

— Понятия не имею.

— Видите ли, детектив-инспектор Тревис, мне сообщили несколько иную версию событий, а именно: как только миссис Сикерт вышла из комнаты, вы похитили у нее эту фотографию.

Анна гневно хлопнула ладонью по столу:

— Наглая ложь! Она сама дала мне снимок!

— У вас есть свидетели?

— Нет. Фотографию дала мне миссис Сикерт, я вообще не спрашивала, есть ли у нее фотографии брата. Она сама нашла ее в ящике шкафа и отдала мне. Ваш клиент, мистер Мерфи, видимо, сильно на нее обижен, или у них какие-то свои счеты. Вы очень умело манипулируете этой фотографией. А вы видели снимки тела Ирэн Фелпс? Вы знаете, что его нашла ее двенадцатилетняя дочь?

— Мне известно, что девочка…

— Ведь она всю жизнь будет помнить изуродованное, оскверненное тело матери! Она не забудет, как мать лежала, вся в крови, а ее убийца, ваш клиент, спокойно делал себе бутерброд тем же самым ножом, которым ее зарезал! — Анна в гневе оттолкнула свой стул. — Я не могу больше тратить время на разговор с вами, мистер Гриффитс! Как вы сказали, клиентов не выбирают, и сейчас ваш клиент — отвратительное, мерзкое животное. Надеюсь, вы спите спокойно, ведь вы же делаете все, чтобы облегчить его участь. А он должен сесть на всю оставшуюся жизнь!

— Детектив-сержант Тревис… — попробовал было прервать ее Гриффитс.

— Детектив-инспектор, с вашего позволения! И если захотите еще поговорить, встретимся в суде!

С этими словами Анна вышла и с грохотом захлопнула за собой дверь.

Створки дверей комнаты следственной бригады она толкнула так сильно, что они ударились о стены.

— Ну, Мерфи, ну, гадина! — вне себя от ярости крикнула она. — Теперь он говорит, что Крамер — его соучастник, и из-за этого подлеца мне устраивают форменный допрос…

К ней подошел Блант:

— Тише, ерунда все это, они блефуют. Ты же знаешь, эти типы, адвокаты, имя себе создают, ясно же, что дело решенное и в любом случае Мерфи признают виновным. Просто они хотят растянуть дело, вот и все.

Анна уперлась руками в бока:

— Господи, как же он меня взбесил!

Брендон сказал:

— Я тебе говорил, тот еще фрукт. Чего он хотел?

Блант протянул ей чашку с их действительно неважнецким кофе, и она пересказала весь свой разговор.

Брендон ухмыльнулся:

— А вдруг ты и правда взяла фотографию?

— Да нет же! Она сама мне ее дала!

— Значит, эта корова врет, и Мерфи тоже врет, ну и плевать. У нас есть надежное свидетельство экспертизы и есть признание этой мрази в убийстве. Если он сейчас начал толочь воду в ступе, значит, дело затягивается, суд откладывается, деньги тратятся, и все из государственного кармана!

Разозленная Анна быстро выпила кофе.

— Съезжу-ка я к ней и разузнаю, с чего это вдруг она вздумала так бессовестно врать.

— Да не переживай ты, — сказал Блант.

— Не обращай внимания, — поддакнул Брендон.

— Как это «не обращай внимания»? Она же говорит, что я вру!

— Вот подольше проработаешь, еще не то про себя услышишь, можешь не сомневаться, — цинично заметил Брендон.

Блант вернулся к своему столу.

— Перевешал бы всю эту сволочь, — сказал он, ни к кому не обращаясь.

И снова Анна ехала по разбитой дороге к дому, где жила Гейл Сикерт. Шел сильный дождь. Для езды по грязи ее «мини» был мало приспособлен. Перед домом на лужайке все так же валялись детские игрушки: сломанный велосипед, пластмассовый совок и красная педальная машина. Анна прошла к дому по тропинке, сделанной из битого кирпича, но не успела даже дойти до входной двери, как та распахнулась и на пороге предстала Гейл Сикерт. Рядом с ней стоял тощий маленький мальчик, все лицо его было усыпано веснушками. Увидев Анну, он кинулся в дом, сжимая в руке игрушку-робота.

— Гейл, это я, Анна Тревис, — сказала Анна и показала ей удостоверение.

— Не буду я с тобой говорить! Вали отсюда, пока мой не приехал.

— Что, мешком поросячьего корма будет мне угрожать? — улыбнулась Анна.

— Он за досками поехал. Ночью куры из курятника разбежались. Он всю машину тебе своими досками разнесет, так что уезжай! Уезжай, я тебе говорю!

В доме кто-то громко спорил. Гейл обернулась, сердито прикрикнула на старших детей, взглянула на Анну:

— Уезжай, говорю. С меня и так хватит — двое дома сидят с простудой, у меня просто голова кругом!

— Нет, не уеду. Я хочу спросить, зачем ты наврала.

— Вали отсюда!

— Можешь орать сколько хочешь, только я никуда не уеду, пока ты не объяснишь, для чего ты это сделала. Не заставляй меня сообщать о том, что ты оставила маленькую дочь без присмотра. Ты же не хочешь, чтобы тобой заинтересовалась социальная служба?