Читать книгу - "Ты обратилась в лунный свет - Мэри Хиггинс Кларк"

В кампусе Хатчинсон у Эрла Бейтмана была маленькая квартира. Он нашел небольшой колледж свободных искусств, расположенный в тихом уголке Провиденса, идеальное место для подготовки к лекциям. Затмеваемый другими институтами района, Хатчинсон тем не менее отличался высокими требованиями к обучению, а курс антропологии Эрла считался его главной достопримечательностью.

«Антропология: наука, изучающая происхождение, физическое и культурное развитие, расовые характеристики, обычаи и верования человечества». Эрл, начиная каждый новый курс, заставлял студентов выучить эти слова. Он любил повторять, что разница между ним и его коллегами была в том, что он сознавал: истинное знание людей и культуры начиналось с изучения их ритуалов погребения.

Эта тема не переставала восхшцать его и его слушателей, что следовало из растущей популярности Эрла Бейтмана как спикера. Фактически уже полтора года несколько национальных лекторских контор присылают ему письменные приглашения выступить и качестве спикера на приемах пли обедах за приличное вознаграждение.

Ему льстили эти письма: «Насколько мы понимаем профессор, вам удается сделать тему смерти занятной», — обыкновенно было написано в них. Он находил подобные предложения выгодными. Теперь его гонорар за выступление составлял три тысячи долларов плюс расходы, а предложений поступало больше, чем он мог принять.

В среду последнее занятие начнется в два часа дня, после чего у него еще будет время отшлифовать речь для женского клуба и ответить на письма. Одно письмо его заинтриговало так, что он постоянно о нем думал.

Кабельное телевидение обратилось к нему с просьбой подобрать достаточный материал для серии получасовых видовых телевизионных программ на тему о культуре захоронения. Вознаграждение, скорее всего, будет незначительным, но в письме подчеркивалось, что для многих подобные передачи стали очень выигрышными.

«Достаточный материал? — обиженно подумал Эрл, положив ноги на кофейный столик. — Конечно, у меня материала предостаточно, — размышлял он. — Например, посмертные маски. Никогда не выступал на эту тему. Они были у египтян и римлян. Флорентийцы начали делать их лишь в конце четырнадцатого века. Немногим известно, что есть посмертная маска Джорджа Вашингтона, его спокойное и даже благородное лицо в вечном покое, без намека на плохо подогнанные деревянные зубные протезы, которые при жизни сильно портили его лицо».

Сложность состояла в том, чтобы внести элемент здорового любопытства так, чтобы интерес к обсуждаемым людям исключал нездоровый оттенок и выглядел бы как простое человеческое сочувствие.

Содержание сегодняшней лекции навело Эрла на мысль о множестве других возможных тем. Сегодня, конечно, он будет говорить о траурном одеянии на протяжении веков. Но его исследования показали, что книги по этикету является богатым источником для поиска и другого материала.

Некая Эми Вандербилт в своих «Правилах хорошего тона», на которые он тоже ссылался, полвека тому назад рекомендовала подвязывать язычок дверного колокольчика, дабы не тревожить покойного и избегать слов «смерть», «умер», «покойный» или «убитый», выражая соболезнования.

Колокольчик! Викторианцы страшились быть похороненными заживо и устанавливали на могилах колокольчик, веревочкой или лентой соединенный через отверстие в гробу с безымянным пальцем покойного, чтобы похороненный заживо мог позвонить, извещая, что он не умер. Но он никогда и ни за что не коснется этот темы снова.

Эрл знал, что у него хватит материала для любого количества программ. «Можно даже прославиться», — думал он. Он, Эрл, над которым в семье всегда смеялись, он им всем покажет — этим мерзким, грубым кузенам, этим незаконнорожденным потомкам сумасшедшего, корыстолюбивого вора, обманом и интригами достигшего богатства.

У него заколотилось сердце. «Не думай о них! — предупредил он себя. — Сосредоточься на лекции и на подборе тем для кабельного телевидения». Была еще одна тема, над которой он работал и знал, что ее хорошо примут.

Но… сперва он выпьет. «Только один стакан», — пообещал он себе, приготавливая очень сухой мартини в своей комбинированной кухне-столовой. Сделав первый глоток, он не думал, что часто перед смертью близкие будущей жертвы испытывают нечто вроде беспокойства или предчувствия того, что должно случиться.