Читать книгу - "Темная стража - Клайв Касслер"

Кабрильо перекрестился.

Жертвы были разных возрастов, хотя по большей части лет двадцати, насколько можно судить. Некоторые были мертвы уже довольно давно. Их кожа приобрела синюшный оттенок, нескольких раздуло от трупных газов. Другие же явно утонули совсем недавно, когда пираты сбросили контейнер за борт рыболовного судна. В свете палубных прожекторов их тела выглядели болезненно бледными. В путанице конечностей разобрать было трудно, но мужчин вроде бы больше, чем женщин. Помимо ужасной кончины, их объединяло только одно — все они были китайцами.

— Змееголовы. — Кабрильо с омерзением сплюнул, глядя туда, где разливы солярки все еще горели на поверхности темного океана.

Стремясь найти работу за границами Китая, крестьяне и даже относительно преуспевающие рабочие готовы выложить свыше тридцати тысяч долларов за контрабандный вывоз из страны. Конечно, раскошелиться на такую сумму не по средствам даже богатым китайцам, так что возникла система, в которой нелегальный иммигрант работает на банду, вывезшую его, пока не погасит долг, вкалывая в потогонных цехах или ресторанчиках в каждом городе мира — от Нью-Йорка до Нью-Дели. Женщины, как правило, занимаются проституцией в «массажных салонах», возникших даже в крохотных городках по всей Америке и Канаде. Так они трудятся годами, живя в битком набитых квартирках, принадлежащих бандитам, пока не выплатят долг целиком. А если попытаются сбежать, их семьи в Китае будут пытать или убьют.

Таким способом более миллиона китайцев в год меняет одно горькое, беспросветное существование на другое, поверив в посулы, что жизнь наладится, если усердно трудиться.

Свое путешествие к новой жизни мигранты называют «поездкой на змее», а главарей шаек — «змеиными головами».

Либо Кабрильо и его команда перехватили доставку нелегалов, — скорее всего, в Японию, — либо пираты захватили судно, занимавшееся этим бизнесом, и собирались продать рабочих обратно бандитам или еще каким-нибудь работорговцам. Так или иначе, «Орегон» наткнулся на сеть торговцев людьми. Помимо ужаса перед тем, что лежало у его ног, кроме скорби, скопившейся на дне глаз, Хуан Кабрильо ощутил занимающуюся в груди искорку гнева. Он пестовал ее, раздувал дыханием ненависти, пока она не взревела костром, грозящим поглотить его целиком.

Он обратил к Линде Росс взгляд — твердый и холодный, как ледник.

— Давайте сюда доктора Хаксли как можно скорее. Она уже ничем не поможет этим бедолагам, но аутопсия может пролить некоторый свет на случившееся. — Он дал знак палубным матросам. — Как только контейнер освободят, проверьте, нет ли на нем какой-нибудь маркировки, а затем сбросьте за борт.

— Хуан, вы в порядке? — озабоченно поинтересовалась Линда.

— Нет. Я в ярости, — буркнул он, зашагав прочь. — А мне еще надо разобраться с субмариной.

Он занял свое кресло в оперативном центре. Весть уже разнеслась, и настроение царило подавленное. Марк Мерфи прогонял проверку систем бортового вооружения на случай, если оно снова понадобится, а Эрик Стоун молча сидел на посту управления, ожидая приказов.

— Мистер Мерфи! — резко окликнул Кабрильо.

Марк с угрюмым видом повернулся в кресле. Это его выстрел разнес «Кра» вдребезги, поставив крест на шансах допросить пленных.

— Да, сэр?

Голос председателя смягчился.

— Не вините себя. Я бы шарахнул ему в то же место. Мы в этом деле надолго. Будут и другие.

— Да, сэр. Спасибо.

— Мистер Стоун, доведите скорость до тридцати узлов и выведите нас к этой субмарине.

— Есть, сэр.

Линда все еще была на палубе, наверняка помогая Джулии и ее медицинской команде. Хуан отслеживал сигнал пассивного сонара, давая Стоуну поправки скорости и курса, пока они не оказались прямо над загадочной подлодкой. Она покоилась на глубине семидесяти пяти футов уже в течение получаса, с тех пор как ее засекли впервые. Хуан прогнал акустический сигнал через компьютер, отфильтровывая внешние звуки, пока не осталось только бульканье воздуха, медленно покидающего судно. Но будь дело в аварии, наверняка было бы слышно завывание тревоги и шум манипуляций экипажа с герметичным корпусом. Даже без хитроумных акустических приборов до «Орегона» доходил бы звук грохота металла о металл. Но ни звука, кроме бульканья медленно погружающейся подлодки.

Хуан вывел на монитор карту региона. Под килем почти две мили воды. Пройдет не один день, прежде чем подлодка ляжет на дно, хотя к тому времени она уже давно превратится в лепешку, раздавленная сокрушительным давлением воды.

Вернувшись на свое кресло, он вызвал спусковую шахту.

— Мастер-водолаз, здесь Кабрильо. Откройте люк шахты и приготовьте дистанционник для мелководного спуска. А еще подготовьте к погружению двух аквалангистов и снаряжение для меня.

Пятнадцать минут спустя Кабрильо стоял за спиной оператора подводного робота, облачившись в оранжевый гидрокостюм. Маска висела у него на левом запястье. Ему незачем было лично спускаться к подлодке, но он сам хотел ощутить освежающее спокойствие объятий океана. Плечи и спина буквально ныли от напряжения и ярости.

Подводный зонд представлял собой небольшой торпедообразный аппарат, оборудованный тремя винтами с регулируемым шагом вдоль оси, обеспечивающими и тягу, и маневренность. В его куполообразном носу размещалась видеокамера высокого разрешения, а позади нее — достаточно мощные фонари, чтобы осветить десятифутовый сектор даже самой мутной воды. Аппарат только что спустили, и двое матросов следили, чтобы его разматывающийся кабель не зацепился.

Огромные двери шахты, открывающиеся в море, впускали зябкую свежесть в циклопический ангар посередине корабля, а подводные прожекторы, установленные на корпусе, бросали на переборки дрожащие зеленоватые отсветы. Большая подводная лодка «Номад-1000» высилась над шахтой, как дирижабль, чтобы можно было ее спустить, если вдруг понадобятся ее мощные манипуляторы.