Читать книгу - "Темные горизонты - С. Л. Грэй"

Мне бы хотелось жить дома у бабушки все время, но я не могу, потому что она живет далеко от моей школы. Вот и все, что я могу рассказать о моей семье. Конец.

Не похоже, чтобы этот ребенок жил в квартире Пети, – хотя бы потому, что тут была всего одна спальня.

Из-за входной двери раздался какой-то стук, и я вздрогнула. Подумав, что это Марк вернулся, я распахнула дверь. В коридоре было пусто и темно, и единственным признаком жизни была песня «Do They Know It’s Christmas?»^[21], доносящаяся из квартиры Мирей.

– Тут кто-то есть?

Я прислушалась, не идет ли кто-то по лестнице.

Ничего.

Я могла бы поклясться, что кто-то постучал в дверь. Действительно ли кроме нас и Мирей тут никто не живет? Она так сказала, но других доказательств у нас не было. Возможно, пришло время узнать. Я выскользнула в коридор, в последний момент вспомнив захватить с собой ключи, и подошла к квартире напротив – очевидно, только там мог скрыться постучавший ко мне, ведь с момента стука до того, как я распахнула дверь, прошли считаные секунды. Я прижалась ухом к двери. Тишина. Я постучала, подождала, постучала опять. Вспомнив сцену из фильма, я провела кончиками пальцев по дверной перемычке и нащупала что-то металлическое – ржавый ключ. Какое-то время я недоуменно смотрела на него – я не ожидала, что на самом деле что-то найду.

Затем, прежде чем успела передумать, я сунула ключ в замок и открыла дверь, смущенно пробормотав: «Эй?» Бог его знает, что бы я сказала, если бы в квартире кто-то был. Вначале – вероятно, из-за резкого запаха плесени – мне показалось, что я попала в склеп.

Квартира была больше, чем у Пети, с открытой лоджией и большой кухней, но такой же старомодной. В центре комнаты стоял цветастый мягкий уголок, перед ним – стол, заваленный запыленными тарелками и салатной миской с какой-то бурой пылью, вероятно, остатками обеда. На журнальном столике перед диваном – смятая газета «Ле Монд» 1995 года. Я заглянула в спальню: на кровати – постельное белье, у двери – пара мужской обуви с аккуратно сдвинутыми носками и пятками. Во второй спальне не было никаких личных вещей, только два голых матраса и пластиковые светильники в форме звездочек на потолке. Несмотря на то что сквозь запыленные стекла в квартиру проникал солнечный свет, все мое естество вопило о том, что нужно убираться отсюда к чертовой матери: мне почему-то казалось, что я очутилась на месте преступления.

И я сбежала, вернула ключ на место, даже обрадовалась относительной нормальности квартиры Пети. В ушах у меня шумело. Я уже собиралась принять еще одну таблетку урбанола, когда услышала голос Марка и щелчок дверного замка. Я бросилась к нему. В тот момент я была настолько потрясена увиденным, что не сразу заметила, какое у него выражение лица. Марк протиснулся мимо меня и опустился на диван. Глаза у него бегали, он все время облизывал губы.

– Марк… Что случилось?

– Ничего. – Он напряженно улыбнулся, но его улыбка меня не убедила. – Ничего. Правда. Я просто расстроен из-за банка. Что они отказались разблокировать карточку.

Но дело было не только в этом. У него был вид как после контузии. Я попыталась разговорить его, узнать, что его так испугало, но Марк настаивал, что все в порядке. И в конце концов я сдалась.

Я до сих пор не знаю, что с ним случилось в тот день. Он так и не сказал мне – даже тогда, когда ему уже нечего было терять.