Читать книгу - "Учись тонуть - Джейн Шемилт"

— Предложение словно с неба упало, Эм. Если бы я решил подать заявку, я бы заранее обсудил это с тобой. Разумеется.

На его щеке дрогнул мускул. Движение было мимолетным — не всматривалась бы я так пристально, не заметила бы вовсе.

— Такие вещи не делаются без обсуждения и планирования. Почему же ты раньше мне не сказал?

— С тобой иногда так трудно разговаривать… Тебя уязвляют мои успехи.

— И ты решил скрывать их?

— Просто не мог подобрать слова.

— Так расскажи теперь.

— Крис Ассазар написал мне из Йоханнесбурга. — Адам подался вперед. — Он ознакомился с моей статьей о сывороточных маркерах лимфом и считает, что онколог пришелся бы им кстати. Финансирование он обеспечит.

— «Пришелся бы кстати»?.. А поконкретнее?

— Ассазар руководит центром исследований ВИЧ в Южной Африке. В Ботсване численность инфицированных растет быстрее, чем где-либо на континенте. Известно, что у больных СПИДом высок риск развития лимфом… — Адам заговорил назидательным тоном, каким, вероятно, читает лекции студентам. Перехватив мой взгляд, он ускорил темп: — С помощью сывороточных маркеров мы сможем определить группы наибольшего риска, а стало быть, раньше приступить к лечению лимфом и продлить пациентам нормальную жизнь на месяцы, а то и на годы.

— А как же наша нормальная жизнь?

Нормальной наша жизнь не была, но каждый из нас хоть немного занимался домом и детьми, перекладывая большую часть хлопот на плечи помощниц по хозяйству. Мы поочередно дежурили по скорой. В прошлые выходные я сделала четыре кесарева, а тем временем Адам держал оборону дома. Научной работой я занималась в основном по вечерам, пока он читал детям сказки. А по утрам я отвозила их в школу. Если Адам уедет в Ботсвану, мне придется за все отвечать самой, времени не останется ни на исследования, ни на клинику. Адам же с развязанными руками сможет работать сколько пожелает. И опубликует еще одну статью. А я не добьюсь ничего.

Он выиграет. Он всегда отрицал, что так будет, а я ему не верила. Мои глаза горели от усталости, и мне на миг показалось, что я вернулась в школу. Оглядываясь на соперников, я пересекаю бассейн и рвусь первой коснуться стенки, а хлорка обжигает мне глаза. Как можно не желать победы?

Ножки стула царапнули по плиткам пола, Адам встал. Рядом с ним на подоконнике — серебряная рамка с фото моего отца, седовласого, с высокими скулами и глубоко посаженными глазами за стеклами-полумесяцами очков. В кадр не попали его ладони — шершавые и широкие, как лопаты. Теплые. Он был акушером, люди говорили, что у него руки хирурга, хорошо умеющего спасать жизни. Но там, в карьере, мне так не казалось. «Можешь либо утонуть, либо поплыть», — сказал он. Тогда мне было пять лет.

В затопленном карьере тихо. Таинственно.

Озеро — как глубокий тенисто-зеленый ковш между высоких скал. Мы вдвоем в отцовской лодке.

День жаркий, но меня знобит. На мне купальник. Не знаю, почему я не умею плавать. Обычно мы приезжаем сюда рыбачить, но сегодня удочки отец не взял.

— Можешь либо утонуть, либо поплыть.

Я не понимаю, что он имеет в виду, но мне становится страшно.

— Тебе решать, — говорит отец, наклоняется и обхватывает меня за талию. Поднимает, переносит через борт лодки, а потом очень осторожно отпускает.

Я ударяюсь ногами о камни на дне, ил на них мягкий, как плоть, как мамина могила.

Я открываю рот, чтобы закричать, и захлебываюсь водой.

Тусклый желтый свет сочится сквозь зеленую толщу надо мной. Пузырьки струйкой всплывают вверх.

Чей-то голос зовет меня по имени.

Оцарапав ноги о стебли тростника, я делаю рывок к поверхности и всплываю.

Адам, не переставая жестикулировать, принялся расхаживать взад-вперед — сделал несколько шагов, повернулся и направился обратно. Его слова звучали так гладко и складно, будто он тренировался произносить их вслух в машине по дороге домой.

— …даже к лучшему для них обеих. Неважно, если Зоуи пропустит первый школьный год. В скандинавских странах, например, пятилетние дети совсем не ходят в школу. А Элис забежала вперед так далеко, что могла бы забросить учебу на весь остаток пятого класса и даже не заметила бы этого. — Он снова сел и раскинул руки, словно преподнося мне подарок. — А ты могла бы уйти в длительный отпуск и заняться любыми исследованиями, какими захочешь.

Выходит, Адам хочет взять нас с собой в Ботсвану. Я уставилась на него поверх стола невидящим взглядом и снова перенеслась в прошлое, на этот раз на десять лет назад, в раннее утро на кухне, когда залпом допивала кофе и дописывала статьи, пока Адам и малышка Элис спали. Так же было и после рождения Зоуи. С тех пор как меня назначили консультантом, жизнь превратилась в постоянное чередование работы в клинике и научных исследований. Я даже отгулов почти не брала. Как же я могла уехать на целый год? Адам публиковался чаще меня, но я была моложе. Я бы наверстала упущенное и догнала его. Ничто не давалось мне без труда, время на науку по-прежнему приходилось выкраивать. Семейные дела просачивались в каждую щель, выталкивали меня на поверхность и вместе с тем тянули на дно.

— Ну пожалуйста, Эм?..

Сидящий напротив Адам подался вперед, ожидая, что я соглашусь. Два года назад ему загорелось обзавестись третьим ребенком. Он упрашивал меня, но я только вступила в должность и несла ответственность за свою группу. Время было неподходящее. У нас уже появились Элис и Зоуи, и все только-только наладилось. Относительно. Тогда я отказалась и сделала бы то же самое теперь. Исследования Адама в Ботсване — это дольше, чем беременность. Лучше уж родить, чем провести целый год за границей: младенца все-таки можно кое-как втиснуть в график. Теперь очередь Адама от чего-то отказаться.

— И когда все это должно произойти? — спросила я.

Надо было собраться с мыслями, но я очень хотела спать. В обычный вечер, такой же, как любой другой, на кухне было бы уже спокойно. Люстра бы не горела, и комната освещалась бы мягким светом настенных ламп. Адам читал бы газету, задрав ноги повыше и попивая чай, а я просматривала бы работы девочек. Слышались бы только тиканье часов и шелест страниц, да еще, может быть, один из любимых Адамом квартетов Моцарта приглушенно играл бы, сплетая события дня воедино.

— Понадобится некоторое время, чтобы все уладить, оформить финансирование и собрать команду.

Адам понизил голос. Он решил, что уже победил.

— Меган обещала помочь. Ее родители работали в одной из ботсванских миссий. Там она и выросла. Если начать прямо сейчас, организация исследований займет девять месяцев. От силы десять. Мы можем быть там уже к Рождеству. — Теперь Адам улыбался. — Это будет нашим шансом помочь людям и придать собственной жизни настоящий смысл.