Читать книгу - "Локдаун - Питер Мэй"

Завсегдатаи парка Архиепископа (те, что еще живы) харкали кровью. А те, что живы не были, наверняка ворочались в могилах. Годы тщательного планирования, нацеленного на сохранение этого крохотного клочка зелени для жителей лондонского района Ламбет, пошли коту под хвост, когда парламент выпустил закон о чрезвычайной ситуации. В темноте над зубчатыми башенками дворца болтался обвисший флаг. Архиепископ находился в своей резиденции. Но бульдозеры начали работать уже в пять утра, после каких-то шести часов тишины, так что вряд ли архиепископ до сих пор спал. А его предшественники, отдавшие парк жителям района, вряд ли покоились с миром.

Стройплощадку освещали прожекторы. Тракторы месили и скоблили землю, на которой когда-то играли дети, и теперь эхо тоненьких детских голосков утонуло в грохоте машин. Ограждение футбольной и баскетбольной площадок сорвали и отбросили прочь. Искореженные остатки качелей и детских горок валялись у заброшенных зданий к западу от парка, дожидаясь, пока их увезут. Старый туалет, который собирались превратить в кафе, снесли. Самое важное сейчас – время. Здесь работали сотни людей сменами по восемнадцать часов. Никто не жаловался. Платили хорошо, хотя тратить деньги все равно было негде.

Рабочие молча двигались в свете огней. Фигуры в оранжевых рабочих комбинезонах, касках и белых масках. Каждый занимался своим делом и держался подальше от остальных. Сигареты курили через тонкую ткань маски, оставляя на ней круглые никотиновые следы, а окурок сразу сжигали. Слишком легко распространяется зараза.

Вчера копали ямы под фундамент. Сегодня приехал целый эскадрон бетономешалок, чтобы залить их цементом. Гигантский кран уже стоял на месте, в готовности поднимать и устанавливать стальные балки. Накануне делегация комитета по чрезвычайной ситуации совершила сюда короткую прогулку из Вестминстера, с надеждой и страхом понаблюдав за вандализмом, который санкционировали от отчаяния сами парламентарии. Закрывающие их лица белые хлопковые маски не могли утаить тревогу в глазах. Делегаты смотрели на происходящее молча, как и рабочие.

А теперь на фоне льющегося бетона и рева бульдозеров раздался голос. Человек поднял в темноте руку, призывая всех остановиться. Он был высоким, поджарым и спортивным, и балансировал на краю глубокой ямы у северо-западного угла стройки. Бетономешалка развернула подающий бетон лоток, содрогнулась и замерла. Она уже готова была извергнуть на землю густое серое месиво. Мужчина присел на корточки у края ямы и заглянул в ее темное нутро.

– Там что-то есть! – прокричал он, и бригадир сердито зашлепал к нему по грязи.

– У нас нет на это времени. Давай! – Он помахал рукой в толстой перчатке рабочему, контролирующему подачу бетона. – Вываливай!

– Нет, постой.

Высокий перекинул ноги через край ямы, спрыгнул и скрылся из вида.

Бригадир закатил глаза к небу.

– Боже милосердный! Посветите сюда.

На краю ямы столпилось несколько человек. Они установили дребезжащую осветительную треногу и наклонили ее вниз. Высокий нагнулся над каким-то маленьким темным предметом. Он поднял голову, заслонил глаза ладонью от яркого света и посмотрел на лица тех, кто вглядывался вниз.

– Это хренов портплед. Хренов кожаный портплед. Какая-то свинья решила, что может выкинуть свой мусор в нашу яму.

– Давай, вылезай оттуда, – прокричал бригадир. – Мы не можем тут рассиживаться.

– А что внутри? – спросил кто-то другой.

Высокий вытер лоб рукавом и снял перчатку, чтобы расстегнуть портплед. Все наклонились ближе, чтобы увидеть содержимое собственными глазами. А потом высокий отпрянул, словно дотронулся до оголенного провода под током.

– Господи!

– Что там?

Они разглядели что-то белое, отражающее свет. Высокий поднял голову. Его дыхание было сбивчивым и неглубоким, а от лица отхлынули все краски, словно он побледнел от недосыпа.

– Боже мой!

– Да что там, мать твою?! – Бригадир уже начал терять терпение.

Мужчина в яме снова осторожно склонился над портпледом.

– Там кости, – сдавленно сказал он, но все прекрасно расслышали. – Человеческие.

– Откуда ты знаешь, что они человеческие? – спросил кто-то, и голос показался ужасающе громким.

– Потому что на меня уставился череп! – Высокий задрал собственный череп кверху, и создалось впечатление, что кожа на нем плотно натянута. – Но маленький. Слишком маленький для взрослого. Это ребенок.