Читать книгу - "Клуб гурманов - Саския Норт"

Светло-желтая вилла на холме выходила окнами на изумрудно-зеленое поле для гольфа с зарослями кипарисов и водяными лилиями на зеркальной глади прудов. С одной стороны к вилле была пристроена веранда и большой балкон, на который свешивались густые ветви бугенвилии, с другой располагалась прекрасная терраса. Мы с Ханнеке сходили на рынок и купили рыбы дорадо, цукини, ароматного укропа, чеснока и помидоров и наколдовали из всего этого восхитительное горячее блюдо, которое, едва вынув из духовки, подавали тут же, у бассейна. Мы уже с пяти часов сидели здесь, пили белое вино и разомлели от солнца, алкоголя и полного безделья. Патриция подняла свой бокал и предложила тост за нашу дружбу, которая за эту неделю стала еще крепче. Все с ликованием поддержали ее.

— Какие молодцы у нас мужья, что устроили нам все это! — сияя от удовольствия, воскликнула Анжела.

— Хотя можно только гадать, зачем им понадобилось избавляться от нас на неделю, — ответила Ханнеке.

За столом не было только Бабетт. Мы как раз начали выяснять, где она, когда она пришла к нам с мрачным лицом. Косметика не смогла скрыть ее воспаленных красных глаз. Патриция сразу же по-матерински склонилась над ней.

— Эй, дорогая, иди сюда. Что случилось?

— Что бы ни было, все наладится. Давайте-ка к столу.

— Ну, расскажи нам спокойно, что произошло.

Ханнеке наполнила тарелки.

— Выкладывай, а мы тем временем поедим.

— Нет, не хочу портить вам отпуск. Все в порядке.

Она вся дрожала и, несмотря на жару, на ее загорелых руках была гусиная кожа. Я протянула ей стакан белого вина. Она взяла его дрожащей рукой и отхлебнула приличный глоток.

— Ну, скажи, что-то случилось с детьми? С Эвертом? — Ханнеке поставила перед ней дымящуюся тарелку.

— С Эвертом, — сказала она хрипло. — У него проблемы. Уже некоторое время. Я не хотела, чтобы кто-то знал. Так что никому не говорите! Это так унизительно. Ну ладно, может, еще обойдется.

Слезы медленно текли по ее щекам. Впервые за все это время одна из нас плакала. И как плакала! Все становятся уродливыми, когда плачут, но только не Бабетт! Я никогда не видела, чтобы человек так красиво страдал. Все в ней жаждало утешения и ласки. Мы неловко молчали в ожидании того, что она скажет, Ханнеке закурила, несмотря на еду, стоявшую перед ней.

— Как раз в это время… У него сейчас доктор и, возможно, его отправят в больницу.

— Что? В больницу? — Открыв рот, мы уставились на Бабетт.

— Он что, заболел? Что с ним?

Бабетт покачала головой и протестующе подняла руки.

— Ничего серьезного, по крайней мере, жить будет. У него проблемы с этим. — Она постучала наманикюренным ногтем по голове.

— Не принимай так близко к сердцу.

— Я говорила по телефону с Симоном. Он считает, что Эверт совсем свихнулся.

Бабетт откашлялась.

— Симон? А при чем тут Симон? Он тебе звонил?

Взгляд Патриции изменился с сочувственного на раздраженный. Она сложила сплетенные пальцы рук у рта и строго посмотрела на Бабетт.

— Нет, все получилось так нескладно. Сначала позвонил Эверт. Он нес какой-то вздор. Я сразу поняла, что там что-то не так. Он сказал, что мне надо срочно ехать домой, потому что они хотят его убить из-за его божественного дара. А когда я ему сказала, что я смогу быть дома самое раннее завтра, он начал меня ругать. Что я просто какая-то блудница Вавилонская, сговорилась с темными силами, чтобы его погубить… Я так испугалась. Мысли были только о детях. Я спросила его: «Где мальчики?» Он пробормотал, что отправит их в безопасное место.

— Надо позвонить Иво. Пусть к нему приедет. Или вызвать полицию. — Ханнеке взяла телефон.

— Не надо звонить. Симон с ним. Он забрал его мобильный. Оказалось, что они встретились в столовой гольфклуба, и Эверт бросился на него орать, а потом умчался куда-то как сумасшедший. Симон поехал за ним и обнаружил его в шкафу в спальне, он весь трясся. Дети, к счастью, играли где-то у друзей. Симон позвонил нашему домашнему доктору. Тот пришел. Сейчас они ждут психиатрическую помощь.