Читать книгу - "Золотой Лингам - Сергей Юдин"

За мостом, на пологом речном склоне, поросшем мощной крапивой и хилым лозняком, чернела купа невероятно изогнутых, как-то даже болезненно искривленных ракит, дальше тянулся заливной луг, окутанный серебристым сумраком, а за ним, четко вырисовываясь на фоне не по ночному светлого неба, виднелись крыши Бережков.

Некоторое время он раздумывал: идти ли дальше или остаться ждать здесь. Ночная прохлада и ползущая от реки сырость побудили его двинуться вперед. Другой дороги в Ногино не было, поэтому он не опасался разминуться с Татьяной и, прибавив шаг, поспешил к Бережкам.

Полупустая деревня спала, не светилось ни одно окно, не было слышно собачьего лая, не пахло даже дымом или каким иным жилым духом; все вокруг было темно и мертво. От торчавшего посреди улицы разваленного колодезного сруба пахнуло гнилью, чуть дальше, при самом въезде, могильным крестом кособочился столб с прибитой к нему дощечкой с названием деревни, за ним начиналось поросшее клевером и васильками поле.

Алексей с облегчением оставил позади этот фантом былых Бережков и направился к шоссе. Пока он шел через поле, месяц скрылся за набежавшим клочковатым облаком и перемигивающиеся до сей поры тусклыми светляками звезды затеплились ярче и веселее: на севере проявился и засверкал подобно серебряному шитью на темно-лиловом бархате ковш Большой Медведицы, хаотичное скопление небольших звезд чуть ниже и западнее было, вероятно, Гончими Псами, а под ним, выглядывая из-за самого окоема, мерцало похожее на фосфоресцирующий рыболовный крючок созвездие Волопаса, сына Каллисто. Таинственная белая звезда Коршун висела прямо над его головой, в зените, окутанная мельчайшей серебристой пылью Млечного Пути, который, ранее почти не различимый, извивался теперь через все потемневшее небо словно огромная призрачная река светящегося тумана, раскинувшая по сторонам щупальца многочисленных рукавов и притоков.

Впереди справа показались деревья. Это было сельское кладбище. Оно густо заросло старыми липами и черемухой. Даже днем, чтобы понять, что это именно погост, а не просто небольшая роща, следовало подойти почти вплотную и заглянуть под навес из тесно переплетенных друг с другом ветвей, теперь же прячущиеся под сенью темной листвы ветхие деревянные кресты и замшелые, вросшие в землю плиты из серого песчаника можно было обнаружить разве на ощупь.

Алексей отвинтил колпачок с предусмотрительно захваченного с собой керосинового факела на бамбуковой палке. Щелкнув зажигалкой, поднес огонек к фитилю, и тот сразу же вспыхнул, выбросив в темноту длинный красный язык пламени и черную струю вонючего дыма. Вокруг него заметались разбуженные бликами света причудливые изломанные тени, ветви столетних лип вытянулись подобно многочисленным рукам Бриарея, а тьма за пределами желтого дрожащего круга сгустилась и стала похожей на чернильное облако. Решительно ничего не было видно. Тогда он воткнул факел в рыхлую землю около одной из крайних могил, а сам отошел в сторону, поближе к шоссе, и стал ждать.

Ночь была по-прежнему нема и безгласна, но все чувства Рузанова странным образом обострились; он настороженно прислушивался к неясным и подозрительным призрачным шепоткам, ползущим, как ему чудилось, из-под каждого куста и деревца, каждой кочки и былинки, и мерещилось Алексею, словно некто неведомый и страшный настойчиво пытается что-то втолковать ему, проникнуть в его сознание, завладеть мыслями.

Вдруг ночную тишину разорвал протяжный, низкий и невыразимо печальный стон, выходящий, казалось, прямиком из-под земли, откуда-то из-под самых ног Рузанова. Алексей едва не подпрыгнул от неожиданности и некоторое время испуганно оглядывался по сторонам, пока, наконец, не сообразил, что это тревожно стонет мобильник в правом кармане его ватника. Вытащив телефон, он глянул на высветившийся на табло номер – звонила Татьяна.