Читать книгу - "Гламур - Кристофер Прист"

– Наверняка. Именно поэтому туда и стоит поехать.

– Это может оказаться накладно.

– Попробуем устроиться недорого.

– Не выйдет, если питаться в таких заведениях, как это. Ты обратил внимание на цены?

Из-за сильного дождя мы поспешили войти в ресторан, даже не взглянув на пены, но они были проставлены в меню. Цены были указаны в старых франках – так мне, по крайней мере, показалось сначала. Я сделал робкую попытку перевести их в английские фунты и заключил, что они либо смехотворно низкие, либо, наоборот, возмутительно высокие, если все-таки имелись в виду новые франки[3]. Скорее второе, судя по качеству кухни и обслуживания.

– У меня еще остались наличные, – сказал я.

– Понимаю, но этому не бывать. Я не могу позволить себе развлекаться за твой счет.

– И что же теперь делать? Ты сказала, что сидишь без гроша. Значит, пока мы вместе, или плачу я, или мы ничего не можем себе позволить.

– Ричард, мы уже говорили об этом, – возразила она. – Я все-таки должна ехать в Сен-Рафаэль и повидаться с Найаллом.

– Даже после сегодняшнего?

– Да.

– Если дело только в деньгах, то давай завтра же вернемся в Англию.

– Не только в деньгах. Я ведь обещала приехать к нему.

– Возьми обещание назад.

– Нет, я не могу так поступить.

Я отнял руку и уставился на нее с нескрываемым раздражением.

– Я не желаю, чтобы ты туда ехала. Даже мысль об этом для меня попросту невыносима.

– Как и для меня, – сказала она тихо. – Я понимаю, что Найалл – досадная помеха. Но я не могу просто исчезнуть, даже не попытавшись объясниться.

– Тогда я поеду с тобой, – сказал я решительно, – и мы поговорим втроем.

– Нет-нет, это совершенно невозможно. Я такого не вынесу.

– Хорошо. Мы поедем в Сен-Рафаэль вместе, и я подожду там, пока вы объяснитесь. Потом мы первым же поездом уедем домой.

– Но он ожидает, что я останусь с ним по крайней мере на неделю. Может быть, на две.

– Неужели ты ни в чем не можешь ему отказать?

– Как бы я хотела! Я мечтаю об этом последние пять лет.

– Не пора ли наконец попытаться?

Жестом я подозвал метрдотеля, и в считанные секунды передо мной появился аккуратно сложенный счет на тарелочке. Сумма, выписанная на старинный манер, вместе с service comprisприближалась к трем тысячам франков. В порядке эксперимента я выложил на ту же тарелочку тридцать франков, которые были приняты без возражений.

– Merci,Monsieur.

Когда мы уходили из ресторана, метрдотель и официанты снова выстроились в безукоризненный строй, улыбаясь и кланяясь нам.

– Bonne nuit, a bientot.

Мы торопливо шагали по улице. Сильный ветер и дождь заставили нас отложить всякие споры. Я был зол – на самого себя, на нее, на обстоятельства. Всего несколько часов назад я поздравлял себя с отсутствием собственнического отношения к женщинам, а теперь чувствовал, что все наоборот. Выход напрашивался сам собой: я должен отступиться и не мешать Сью встретиться с ее дружком. Мне остается только одно: как-нибудь случайно столкнуться с нею в Лондоне. Но она уже стала для меня особенной, и я остро чувствовал это. Она нравилась мне, делала меня счастливым. Близость с ней не только подтверждала это ощущение, но и обещала нечто большее.

Мы поднялись в номер, сняли мокрую одежду и высушили полотенцем волосы. В комнате было душно и жарко. Мы распахнули окно. Издалека доносились раскаты грома, снизу слышался шум машин.

Я постоял немного на балконе, снова промок, но так и не придумал, что делать дальше. Мне казалось, что я должен принять решение до утра. Из комнаты донесся голос Сью:

– Помоги мне.

Я вошел в комнату. Она стаскивала покрывало с одной из кроватей.

– Чего ты хочешь? – спросил я.

– Давай сдвинем кровати вместе. Нужно убрать столик.

Она стояла передо мной в лифчике и трусиках, с растрепанными волосами, разгоряченная, и выглядела невероятно сексуально. Спутанные волосы были еще влажными. Она была худенькой, почти без выпуклостей, кожа ее поблескивала в душном воздухе комнаты, легкое белье едва прикрывало тело. Я помог ей переставить столик и сдвинуть кровати, рывком расстелил простыни так, чтобы получилось подобие большого двуспального ложа, но только лишь мы довели дело до половины, как отдались друг другу. Этой ночью мы так и не успели обустроить наше ложе и уснули поперек кроватей в обнимку, не накрывшись даже простыней.

Утром я не принял никакого решения. Я чувствовал, что все равно потеряю ее, как бы там ни говорил. Позавтракав в уличном кафе прямо перед отелем, мы отправились осматривать город. О совместном путешествии на юг речи больше не было.

Центр Дижона – площадь Освобождения – булыжная площадь с герцогским дворцом, напротив которого полукругом стоят дома семнадцатого века. Хотя она значительно меньше площади в Нанси – более человеческих масштабов, – однако мы заметили, что и здесь не было ни людей, ни машин. Погода снова изменилась: ярко светило солнце, было жарко, о ночном ливне напоминали только большие лужи посреди мостовой. Во дворце располагался музей. Мы бродили по нему, восхищаясь величественными залами и покоями, полюбовались выставленными экспонатами, задержались перед мрачными надгробиями герцогов Бургундских, каменные изваяния которых между готическими арками казались неправдоподобно живыми.

– Куда подевались все люди? – спросила меня Сью.

Хотя она говорила тихо, ее голос зловещим эхом прокатился под сводами.

– Я тоже подумал об этом. Мне казалось, что в это время года во Франции толпы туристов.

Она взяла меня под руку и прижалась ко мне.

– Мне не нравится это место. Давай уйдем отсюда.

Почти целое утро мы бродили по многолюдным торговым улицам, пару раз отдохнули в кафе, затем спустились к реке и сели на берегу под деревьями. Вырваться из толпы и сбежать от нескончаемого шума автомобилей было истинным наслаждением.

Показав рукой поверх деревьев, Сью сказала:

– Солнце сейчас зайдет.

Одинокое облако, невероятно черное и густое, плыло по небу, приближаясь к солнцу. Оно было таким огромным, что солнце скрылось бы надолго. Необъяснимым было само появление этого облака – такого большого и темного, похожего на луковицу – на совершенно ясном небе. Пока тень проползала над нами, я искоса смотрел на это странное облако и думал о Найалле.