Читать книгу - "Нарисованная смерть - Джорджо Фалетти"

– У вас всегда идет носом кровь, когда вам неловко?

Джордан поднес руку к лицу и отнял ее, запачканную кровью. Кровотечение снова открылось. Он прошел на кухню, стал искать, чем бы заткнуть нос.

– Простите. Такой уж выдался день.

– Не сочтите за навязчивость, но я это сделаю лучше. Садитесь на диван. Я сейчас.

Она ненадолго оставила его одного и тут же вернулась с косметичкой, в которой оказался набор средств первой помощи. Она поставила ее на диван рядом с Джорданом и достала оттуда желтоватый ватный тампон.

– Сидите спокойно, я кем только не была в жизни, и медсестрой тоже. В любом случае так мне вас не изуродовать.

Она встала перед ним и вновь обдала его ароматом ванили и добрых мыслей. Слегка коснулась уха и носа, потом чуть приподняла ему голову.

– Да, чуть кверху. Потерпите, немного пощиплет.

Аромат Лизы был мгновенно перебит острым запахом спиртового раствора. Она подержала немного ватный тампон, затем окинула его лицо профессиональным взглядом.

– Все, кровь остановилась. Нос не сломан, если вас это интересует. Было бы жаль, нос у вас красивый. Вот здесь большой синяк, но с голубыми глазами это даже гармонирует.

Джордан почувствовал, как ее взгляд проникает в самую глубь его существа, туда, где мужчины прячут слезы.

– Думаю, у вас не просто такой день выдался.

– Да, не просто. У меня убили родственника.

– Я видела в новостях репортаж об убийстве Джеральда Марсалиса, сына мэра. Вы с ним в родстве?

Джеральда больше нет. Я отказался от этого имени.

– Это мой племянник. А Кристофер Марсалис – мой брат.

Джордан ломал голову, как этой женщине без видимых усилий удается вытягивать из него то, чем он ни с кем не собирался делиться.

– Мои соболезнования.

– У него был тяжелый характер и жизнь не из легких. Видимо, ему не суждено было дождаться лучшей.

Лиза поняла, что в этой циничной на первый взгляд фразе заключено нечто большее, и прекратила расспросы.

– Ну что ж, извините за беспокойство. Всего доброго, простите еще раз.

Уже у двери его догнал теплый, спокойный голос Лизы.

– У меня духу не хватит отпустить вас в таком виде. Если хотите, оставайтесь до утра. Дом вам не чужой. Здесь две спальни и две ванные, думаю, мы друг другу не помешаем. А завтра решите, что вам делать.

– И что скажет ваш муж, если я останусь?

У Джордана была привычка смотреть людям прямо в глаза. Обычно он сразу определял, правду говорит собеседник, лжет или о чем-то умалчивает. Но сейчас он не смог расшифровать то, что прочел в глазах Лизы.

– Учитывая, что отчасти вы уже видели мою наготу, давайте я покажу вам остальное, чтобы между нами впредь не было недоразумений.

Лиза распахнула полы халата и предстала ему без прикрытия. Время будто остановилось. Джордан подумал, что, если б она совсем сбросила халат, он не долетел бы до пола, а застыл в воздухе вместе с дыханием их обоих. Мгновение – и Лиза снова скрылась за спасительной преградой халата. В голосе ее прозвучал вызов, отпечатавшийся на лице:

– Как вы могли убедиться, я одновременно и сеньор, и сеньора Герреро.

Джордан отчаянно подыскивал соответствующие ситуации слова, но Лиза прервала его поиски:

– Не надо ничего говорить. Все, что вы можете сказать, я уже слышала сотни раз.

Она потуже затянула пояс халата, как бы избавляясь от минутной слабости. Затем нагнулась, вытащила из косметички флакончик, прошла в кухню и поставила его на стол.

– Доброй ночи, Джордан. Если будет болеть, примите две таблетки.

Не дожидаясь ответа, она прошествовала по коридору в спальню. Джордан остался один в комнате, которая без нее приобрела свои обычные очертания. Он подошел к окну и за стеклами увидел всегдашний пейзаж. Ночь, фонари, машины, призрачный дым, клубящийся над решетками водостоков.

И на фоне всего этого фигуры людей, живущих в городе или приехавших в поисках того, чего нет ни здесь, ни в других уголках мира. Просто здесь область поиска несколько шире.

Но, в сущности, то, что ищут люди, не более чем иллюзия.

С нижнего этажа в открытое окно доносилась песня, полная сожалений. Джордану она показалась вполне подходящим аккомпанементом его душевному состоянию. Он с новым интересом вслушивался в знакомые слова и спрашивал себя, сколько раз Лиза смотрела на море и чувствовала, как умирает от жажды того, что навсегда ей заказано.

Вмиг, в секунду одну,

Теперь, и только теперь

Хочу разорвать тишину,

Что к мечте запирает дверь.

К шпангоутам, марсам и реям,

К взошедшей над морем луне,

К холодным, извилистым змеям,

Лениво ползущим на дне.

Откройся, заветная дверца.

Как можно мечту забыть?

Ведь сердце, странное сердце

Щемит и зовет уплыть…