Читать книгу - "Дольмен - Николь Жамэ"

Буря бушевала за окнами с прежней силой, когда от сквозняка вдруг зашевелилась тюлевая занавеска кровати, в которой лежала Мари. Слегка осветив комнату, дверь приоткрылась медленно и беззвучно. Погруженная в сон, она не почувствовала, что к ней приблизились, остановившись у изголовья. Но когда черневшая на фоне окна фигура наклонилась, чтобы коснуться ее, Мари тут же пробудилась. Мгновенно осознав, что ей грозит опасность, она громко вскрикнула, ударив изо всей силы того, кто на нее напал. Мужчина взвыл от боли, и они скатились на пол в абсолютной темноте.

– Мари, Мари, это я! – взмолился Кристиан.

Поднявшись, он включил свет, и она увидела перед собой жениха – вымокшего, со взъерошенными волосами, впалыми щеками и выражением ужаса на лице от такого приема.

– Прости… мне приснился страшный сон… – пробормотала она.

Внезапно дверь распахнулась, и в проеме появился Люка Ферсен с пистолетом в руке.

– Отпустите ее! Не двигаться! – При виде лежавшей на полу Мари и склонившегося над ней мужчины он прицелился в последнего.

Мари вскочила, шкипер обернулся, оба уставились на Ферсена в недоумении.

– Это что еще за фрукт? – спросил Кристиан, глядя на парижанина, как на умалишенного.

Пришлось представить их друг другу, что Мари и сделала, приняв шутливо-светский тон:

– Майор Ферсен… Кристиан Бреа, мой жених…

Люка пришел в ярость, ругая себя последними словами. Так опозориться! Его престижу нанесен непоправимый ущерб. Осталось только рассыпаться в извинениях перед этим викингом за нелепое вторжение и ретироваться поскорее из супружеской спальни.

– Простите… – ограничился он одним словом и не без тайной досады удалился.

Мари пришлось объяснить, кто такой майор Ферсен и почему она передала ему дело.

– Не такой уж он болван, твой сыщик, мне даже нравится, что он тебя заменит, теперь ты будешь в большей безопасности.

С горечью Мари осознала, что жениха вполне устраивает отстранение ее от следствия. Она помогла Кристиану снять мокрую одежду, раздумывая, не рассказать ли ему о случившемся в аббатстве. Но чувственность ее ласковых движений не оставила им времени для разговоров: Кристиан порывисто обнял невесту. «Позже», – успела подумать она, падая вместе с ним на кровать.

Утром следующего дня, когда Мари проснулась, вся комната была залита ярким солнцем. Посмотрев на спящего Кристиана, она разглядела на его даже во сне озабоченном лице, между бровей, две незнакомые вертикальные морщинки. Смерть Жильдаса стала для него тяжелой утратой.

Ночью, когда они прижались друг к другу, как два осиротевших ребенка, у Кристиана тоже возникло ощущение, что у него украли детство и все его мечты: прожить жизнь, разделив ее между любовью к ней и страстью к морю… Мари казалась ему далекой, поглощенной собственными тревогами. Он с бьющимся сердцем оставил записку в ее машине, несколько часов ждал, чтобы разделить с ней радость покупки их будущего дома, а потом почувствовал себя покинутым.

– Боюсь, ты забудешь о наших планах: путешествиях, собственном доме, ребенке… Не бросай меня, Мари, ты мне очень нужна…

Она протестовала, разубеждала Кристиана в своей холодности, хотя уже не была уверена, что сдержит обещания, которые давала вновь и вновь для его спокойствия.

Мари вздохнула, надеясь развеять едва уловимое чувство неловкости, вносившее путаницу в ее мысли, и встала с постели, стараясь не разбудить жениха.