Читать книгу - "Убийственно жив - Питер Джеймс"

Надюшка Де Санча с двумя лаборантами были в плотных зеленых рабочих фартуках поверх зеленых пижам, в резиновых перчатках и белых сапогах. Остальные в защитных зеленых халатах и бахилах. Тело Кэти Бишоп завернуто в белый пластик, скрепленный резинками на руках и ногах для сохранности вещественных доказательств, которые могут обнаружиться под ногтями. В данный момент патологоанатом разворачивала пластик, пристально его оглядывая в поисках волос, волокон, клеток кожи, любой другой частички, даже самой мелкой, которая может принадлежать убийце и которую она могла пропустить при осмотре тела в спальне.

Потом Надюшка повернулась к диктофону. Она лет на двадцать старше Клио, но в своем роде не менее яркая. Величественная, миловидная, с высокими скулами, светло-зелеными глазами, то смертельно серьезными, то озорными, смешливыми; с огненно-рыжими волосами, сейчас аккуратно и гладко зачесанными. Аристократическая осанка, вполне подобающая внучке русского князя, очки в массивной оправе, которые так любят выступающие по телевидению интеллектуалы. Поставив диктофон на полку у раковины, она вернулась к телу и медленно выпростала из обертки правую руку Кэти.

Полностью открыв тело и тщательно вычистив под ногтями, Надюшка занялась отметинами на шее мертвой женщины. Исследовала их в лупу, заглянула в глаза и обратилась к Грейсу с едва заметным гортанным среднеевропейским акцентом:

– Рой, тут поверхностное ножевое ранение и на том же месте след от лигатуры. Посмотрите поближе на склеру – на белки глаз, – очевидное кровоизлияние.

Суперинтендент, в шуршащем зеленом халате и неуклюжих бахилах, шагнул к Кэти Бишоп, вгляделся сквозь лупу сперва в правый глаз, потом в левый. Надюшка права. На обоих белках хорошо видны крошечные кровавые пятнышки размером с булавочный укол. Разглядев их, он сразу же сделал два шага назад.

Вперед выскочил Дерек Гэвин, сфотографировал оба глаза объективом с сильным увеличением.

– Сдавливание достаточное для перекрытия шейных вен, но не артерий, – объясняла Надюшка погромче, не только Рою, но и остальным присутствующим. – Кровоизлияние почти наверняка свидетельствует об удушении – удавкой или руками.

Странно, что следов насилия на теле нет. Если бы она сопротивлялась, что вполне естественно, были бы синяки и царапины. Действительно. Грейс думал точно так же.

– Может, она его знала? Плохо кончились любовные игры? – предположил он.

– А ножевое ранение? – с сомнением вставил Гленн Брэнсон.

– Верно, – кивнула Надюшка. – Не сходится.

– Хорошее замечание, – признал Грейс, расстроенный упущением столь очевидного факта, и запечатлел его в уставших мозгах.

Наконец патологоанатом приступила к вскрытию. Держа скальпель в одной руке, затянутой в перчатку, забрала в другую спутанные волосы Кэти, сделала круговой надрез по скальпу, сняла кожу вместе с волосами, упавшими на лицо мертвой женщины безобразной безжизненной маской. Помощник прозектора Даррен принес электрическую хирургическую пилу.

Грейс взял себя в руки, поймав взгляд Гленна Брэнсона. Наступал один из самых неприятных моментов наряду со вскрытием желудка, когда неизбежно разносится тошнотворный запах. Даррен нажал кнопку, инструмент взвыл, заработали острые зубы. Пила вонзилась в череп, раздался хруст и скрежет, отзываясь в каждом нерве.

Тут Грейсу с пустым желудком и в тяжком похмелье стало так плохо, что захотелось броситься в угол, заткнуть уши. Недопустимо, конечно. Надо выдержать, дождаться, пока молодой лаборант не проведет пилу по кругу до конца, пуская в воздух костную пыль, как опилки. Наконец Даррен поднял крышку черепа, обнажив сверкающий мозг.

Принято говорить о «сером веществе». Однако, с точки зрения Грейса, который всего сполна навидался, мозг серым никогда не бывает: он скорее молочно-коричневый. А сереет со временем. Надюшка шагнула вперед, разглядывая мозг. Даррен протянул ей тонкий обвалочный нож, какой можно найти в любом кухонном шкафчике. Она погрузила нож в черепную полость, перерезала связки, зрительные нервы, вытащила мозг и торжественно вручила Клио, как трофей.

Та понесла его к весам и вписала в лист на стене: «1,6 кг».

Надюшка, взглянув, заключила:

– Нормально для ее веса, роста и возраста.

Даррен установил над лодыжками Кэти металлический поднос на ножках. Патологоанатом вооружилась длинным мясницким ножом, ощупала в нескольких местах мозг, пристально всматриваясь. Потом с одного края сделала тонкий срез, словно с праздничной бараньей ноги.

У Грейса зазвонил телефон. Он отошел в сторонку.

– Рой Грейс слушает.

Опять Линда Бакли.

– Привет, Рой, – сказала она. – Брайан Бишоп только что вернулся. Я позвонила, отменила розыск.

– Где он был, черт возьми?

– Говорит, просто пошел подышать воздухом.

Грейс шагнул из зала в коридор.

– Черта с два. Пусть видеотехники просмотрят записи вокруг отеля за несколько последних часов.

– Прямо сейчас займусь. Когда мне его доставить в управление?

– Часа через три-четыре, не раньше. Я перезвоню.

Только он разъединился, как телефон опять зазвонил. Грейс не узнал номер, высветившийся на дисплее, – длинный ряд цифр начинался с 49, значит, международный.

– Рой! – послышался голос, который он сразу узнал.

Старый друг и коллега Дик Поуп. Некогда Дик и его жена Лесли были лучшими его друзьями. Потом Дика перевели в Гастингс, и с тех пор они редко общаются.

– Дик! Рад тебя слышать! Где ты?

Голос друга неуверенно дрогнул:

– Мы с Лесли в Мюнхене. Приехали на автобусную экскурсию. Пробуем баварское пиво.

– Неплохо звучит, – сказал Грейс, озадаченный замешательством Дика, словно тот чего-то недоговаривал.

– Слушай, Рой… Может быть, это полная ерунда… Не хочу волновать тебя, доставлять огорчения… Только нам с Лесли кажется, что мы только что видели Сэнди.