Читать книгу - "Двенадцатая карта - Джеффри Дивер"

Даже лучшим нью-йоркским детективам пришлось бы долго ждать очереди, однако у Линкольна Райма в Бюро был «свой человек». Фред Делрей, специальный агент манхэттенского отдела, часто сотрудничавший с Раймом и Селлитто, пользовался в своей организации немалым авторитетом. Не последнюю роль также играло то, что Райм в свое время помогал Бюро организовать спецотдел по сбору вещественных доказательств, сокращенно – ПЕРТ.

Селлитто позвонил Делрею, который сейчас был занят в оперативном штабе по отработке донесений о возможных бомбовых терактах в Нью-Йорке. Делрей связался со штаб-квартирой ФБР в Вашингтоне, и уже через несколько минут на помощь по делу объекта десять-девять был выделен федеральный эксперт. Купер зашифрованным электронным сообщением выслал ему результаты анализа и цифровые фотографии следов вещества.

Не прошло и десяти минут, как зазвонил телефон.

– Команда: «ответить», – выпалил Райм в микрофон.

– Будьте добры детектива Райма.

– Райм слушает.

– Говорит агент Филлипс из штаба на Девятой.

Имелась в виду штаб-квартира ФБР в Вашингтоне.

– Чем можете нас порадовать? – оживился Райм.

– И спасибо за то, что так быстро откликнулись, – торопливо вставила Сакс. Ей нередко приходилось встревать в разговор, чтобы несколько сгладить прямолинейность Райма.

– Пустяки, мэм. В общем, то, что вы прислали, меня несколько озадачило, и я передал ваш запрос в исследовательскую лабораторию. Там разобрались. Можем назвать вещество с девяностосемипроцентной долей вероятности.

«Насколько же оно взрывоопасно?» – подумал Райм, а вслух сказал:

– Говорите, я слушаю. Что это?

– Сахарная вата.

Такого жаргонизма Райм еще не слыхал. Конечно, сейчас существовали взрывчатые вещества нового поколения со скоростью детонации до тридцати тысяч футов в секунду, в десять раз превышающей начальную скорость пули. Неужели одно из них?

– Каковы его характеристики?

Короткая пауза.

– Оно очень приятно на вкус.

– Как это?

– Сладкое, очень приятно на вкус.

– Вы имеете в виду, это обычная сахарная вата, вроде той, что торгуют на ярмарках?

– Ну да, а вы что подумали?

– Ничего особенного. – Глубокий вздох. – А мочевая кислота на подошвах означает, что он наступил в собачью мочу где-нибудь на тротуаре?

– Где именно он в нее наступил, сказать не могу, – с характерной для сотрудников Бюро пунктуальностью ответил эксперт. – Но то, что тест на собачью мочу дает положительный результат, – это факт.

Поблагодарив собеседника, Райм повернулся к присутствующим.

– Итак, в следах обуви одновременно присутствуют попкорн и сладкая вата, – вслух размышлял он. – Как это его характеризует?

– Футбольный фанат?

– Нью-йоркские команды в последнее время не проводили домашних игр. Я больше склоняюсь к тому, что наш объект гулял в каком-то месте, где недавно проходила ярмарка. – Райм обратился к Женеве: – Ты в последнее время не ходила на ярмарки? Мог он тебя там увидеть?

– Я? Нет. Не люблю ярмарки.

Райм перевел взгляд на новобранца:

– Раз вы теперь свободны, патрульный, садитесь на телефон и выясняйте, какие площадки в последнюю пару дней отводились для проведения ярмарок, карнавалов, фестивалей, религиозных празднеств и других подобных мероприятий.

– Уже делаю, – ответил молодой офицер.

– Так, что у нас еще есть? – продолжил Райм.

– Чешуйки с того места на корпусе аппарата для микрофиш, где был контакт при ударе тяжелым предметом.

– Чешуйки?

– Да, вероятно, следы лака, которым покрыт этот тупой тяжелый предмет.

– Хорошо. Отправьте запрос в Мэриленд.

В Мэриленде у ФБР находилась огромная база данных с образцами лакокрасочных материалов, которую в основном использовали для идентификации автомобилей по следам краски. После очередного звонка Делрею Купер отправил результаты анализа лаковых чешуек и другие данные в лабораторию ФБР. Через несколько минут раздался звонок, и эксперт из Бюро доложил, что присланный лак используется в производстве снаряжения для боевых искусств вроде нунчаков. После чего сообщил удручающую новость, что вещество не содержит никаких характерных примесей и продается большими партиями – другими словами, отследить его практически нельзя.

– Итак, что мы имеем? Насильник, вооруженный нунчаками, разрывными пулями и удавкой со следами крови… Просто кошмар ходячий.

Позвонили в дверь. Спустя минуту Том ввел в комнату девушку лет двадцати пяти.

– Взгляните, кто к нам пришел, – объявил он.

Девушка была стройная, с колючими, выкрашенными в фиолетовый цвет волосами и миловидным лицом. Обтягивающие свитер и брюки подчеркивали ее спортивную фигуру.

– Кара! Рад снова тебя видеть. Ты, очевидно, тот самый специалист, которого вызвала Сакс?

– Привет! – Девушка обняла Амелию, поздоровалась с остальными и взяла руки Райма в свои. Сакс представила ей Женеву, холодно взглянувшую на странную визитершу.

Кара (актерский псевдоним, настоящего имени она не раскрывала) как иллюзионистка и исполнительница трюков консультировала Райма и Сакс во время расследования убийства, когда преступник, чтобы подобраться к своим жертвам, совершить убийство и скрыться, использовал навыки фокусника.

Жила она в Гринич-Виллидж,[6]но, когда позвонила Сакс, как раз была у матери в доме престарелых. Подруги успели обменяться последними новостями: Кара готовила шоу одного актера для «Перфоманс вэрхаус» в Сохо и встречалась с акробатом.

– Мы бы хотели узнать твое мнение, – объяснил Райм.

– Догадываюсь, – ответила девушка. – Чем могу, помогу.

Сакс ввела ее в курс дела. Услышав о попытке изнасилования, Кара возмущенно сдвинула брови и шепнула Женеве:

– Сочувствую.

Девочка только безучастно пожала плечами.

– И вот что среди прочего у него было… – Купер приподнял карту с изображением повешенного. – Можешь что-нибудь рассказать?

Кара поведала им, что есть обычные фокусники, не претендующие на сверхъестественность, а есть оккультисты, выдающие себя за магов и колдунов. Последних Кара на дух не выносила; себя она считала обычным иллюзионистом, хотя некоторое время работала в магазине оккультных принадлежностей и поэтому имела кое-какое представление и о гадании.