Читать книгу - "Город засыпает - Наталья Тимошенко"

— Как давно вы работаете на господина Варнаса? — поинтересовался он, чтобы сменить тему.

— Уже лет пять, — Наташа радостно схватилась за эту возможность. — Я начала еще на последнем курсе института.

— Хороший шеф?

— Мне с ним достаточно комфортно, — уклончиво ответила она. — Хотя вы понимаете, он руководитель фирмы, а сейчас не самые радужные времена для бизнеса. Он в постоянном стрессе, поэтому всякое бывает. Но я отношусь к этому с пониманием. По крайней мере, он старается держать себя в руках.

— Понятно. И как давно вы в него влюблены? — уточнил Дементьев через пару секунд молчания.

Она слегка покраснела, отчего стала казаться еще моложе, чем была на самом деле. Дементьев уже подсчитал, что ей года двадцать четыре — двадцать пять, едва ли больше, если она начала работать еще в институте.

— С чего вы взяли, что я в него влюблена? — смутилась Наташа.

— Я же следователь, — напомнил он. — Это моя работа — подмечать такие вещи.

Она вздохнула и неловко пожала плечами.

— Наверное, уже года четыре. До этого я была просто рядовым сотрудником секретариата, его и не видела почти.

— Но я так понимаю, что без особых надежд? Вы с кем-то другим, а он…

— Меня не замечает? — она грустно улыбнулась. — До недавнего времени он был женат, я ни на что и не рассчитывала. Уводить мужчину из семьи, знаете ли, плохо для кармы, — она изобразила пальцами кавычки, чтобы он не заподозрил ее в серьезном беспокойстве за карму. — Но теперь они в разводе… Правда, он, кажется, до сих пор по уши в нее влюблен.

— А из-за чего они развелись? Она встретила другого?

— Нет, — Наташа покачала головой, сосредоточено глядя в свою чашку. — Насколько я знаю, другого она встретила уже после развода. А вот из-за чего они расстались… Даже не знаю. Она просто ни с того, ни с сего подала на развод. Для Повиласа это был страшный удар. Он даже к психотерапевту ходил почти полгода, пил какие-то таблетки. Антидепрессанты, я полагаю. Это сильно не афишировали, я знаю только потому, что занимаюсь всеми его делами как личный помощник. В общем, это было очень тяжело для него. И он до сих пор не пришел в себя.

— Как трогательно, — пробормотал Дементьев. — А говорят, любовь умерла.

— Очевидно, нет. Но она совершенно точно зла. Вика его не заслуживает, — почти зло процедила Наташа, поднося чашку к губам. — Мизинца его не стоит.

— Именно это вас так расстраивает сегодня утром? — как бы невзначай уточнил Дементьев, собирая себе бутерброд из двух видов колбасы. — Или что-то еще тревожит?

Она нахмурилась, обхватив руками чашку, словно у нее замерзли руки, бросила на него быстрый взгляд.

— Ваша работа, да? Подмечать всякое? — ее голос прозвучал довольно нервно.

— Конечно. Так что у вас случилось?

— Скажите, а как погиб Степан Кленин? — вместо ответа внезапно поинтересовалась она.

— Он и еще несколько человек были убиты в течение трех дней. Убийца покончил с собой и во всем признался в предсмертной записке. Дело практически закрыто.

— И там… на местах преступлений… ничего не было связано с картами?

— С картами? — переспросил Дементьев, удивленно вскидывая брови.

— С той колодой, о которой он писал в своем последнем послании. Колода для игры в «Мафию» ручной работы. Которая якобы проклята?

— С чего вдруг такой вопрос? — усмехнулся Дементьев. — Вчерашнее чтение «завещания» произвело на вас такое впечатление? Или вы вообще верите в проклятия?

— Когда молодой человек за несколько дней до гибели оставляет такое письмо — это производит впечатление, да. Хотя вообще-то я не склонна верить в подобные страшилки. Просто я сегодня утром нашла у себя в комнате карту. По описанию она очень похожа на карту из той колоды: большая, искусно расписанная. Вечером, когда я ложилась спать, ее точно не было, а утром я обнаружила ее на прикроватной тумбочке. Она стояла на ребре, опираясь на часы, была повернута ко мне. Она словно смотрела на меня, — с каждым словом тон девушки становился все более взволнованным, Таша намеренно понижала голос, чтобы случайно не сорваться на крик.

— Что это была за карта? — заинтересовался Дементьев, мгновенно переходя из флиртующего режима в рабочий.

— На ней была изображена женщина. Такая, распутного вида: яркий макияж, откровенная одежда, вызывающая поза. В уголке выведена буква «П».

— Путана, — констатировал Дементьев. Накануне он прочитал достаточно, чтобы опознать роль по этому описанию. — Карта у вас с собой?

— Нет, она в комнате осталась. Могу принести.

— Будет очень мило с вашей стороны. Только, Таша… — остановил он, когда она уже поднялась с места. — Позволите вас так называть?

— Меня многие так называют, конечно.

— Так вот, Таша, не переживайте вы так. Скорее всего, это просто дурная шутка. Не знаю, кому нужны такие розыгрыши, но это ничего не значит, потому что на месте преступлений не было никаких карт.

Она улыбнулась ему и благодарно кивнула. Было видно, что утренняя находка действительно выбила ее из колеи, но слова следователя вернули ей самообладание. Дементьев решил, что это уже неплохо.

Он остался наслаждаться кофе, а Таша исчезла в направлении лестницы. Однако не прошло и полминуты, как тихая сонная идиллия пасмурного утра была нарушена, а кофе — забыт на кухонном столе. Со второго этажа раздался визгливый крик, и Дементьев сам не понял, как так быстро оказался на первых ступенях лестницы.

В коридоре на втором этаже он обнаружил двоих: бледная Таша стояла, вжавшись в стену, и расширившимися от ужаса глазами смотрела в одну из комнат, дверь в которую оказалась распахнута. Рядом стояла девушка самого младшего Кленина, Алиса, и громко визжала, глядя в том же направлении. Еще через пару шагов Дементьеву стало понятно, что происходит: открытая дверь вела в спальню, в которой ночевал Артем Носков. Сам он лежал на спине поперек кровати с раскинутыми в разные стороны руками и запрокинутой головой, его мертвые глаза были обращены к открытой двери. Даже из коридора Дементьев хорошо рассмотрел на шее покрасневший след от удавки.

— Что случилось?

— Что происходит?

— Детка, чего ты кричишь?

В коридор уже хлынули другие обитатели дома — кто еще в ночных рубашках и халатах, кто-то уже одетый — привлеченные шумом. Пока что их внимание было обращено на девушек: рыдающая Алиса сразу оказалась в объятиях Эдуарда, а начинающую оседать на пол Ташу одновременно поддержали Повилас и Сергей. Однако через секунду кто-то мог заметить мертвого Носкова, а это в перспективе означало вторжение в комнату и затаптывание всех возможных улик, поэтому Дементьев поторопился встать на пороге и преградить собой путь.

— Граждане, я очень прошу всех сейчас организованно спуститься вниз и подождать меня на кухне.