Читать книгу - "Я возьму твою дочь - Сабина Тислер"

– Да знаю я все это, Яна!

– Дай мне хоть что-то сказать, черт возьми! Я задыхаюсь, Йон, мне нужна какая-то передышка!

Йонатан понимающе кивнул.

– А когда ты вообще был в комнате Жизель?

– Да сегодня вечером, как раз сейчас!

Он нахмурился, словно сомневаясь в ее рассудке.

– Ах да, правильно, только что. Ну и как? Тебе ничего не бросилось в глаза?

– Нет, ничего. Все было о'кей.

– Это потому что я каждый день воюю с ней, чтобы она наводила там порядок! Иначе ее комната будет выглядеть не как комната девочки, а как мастерская свихнувшегося художника, который разбрасывает свои шедевры по кровати и по полу и даже вовлекает в творческий процесс ковер. Скорее можно было бы назвать ее комнату свинарником, Йон. В этом хаосе невозможно нормально жить. Ты себе представить не можешь, как она смотрит на меня, когда я заставляю ее убирать это грязное стойло и делать домашние задания. Она меня ненавидит за это! А еще за то, что я не разрешаю ей смотреть телевизор допоздна и в восемь загоняю в постель.

– Она – маленький гений, Яна, – прошептал Йонатан.

– Да прекрати ты нести чушь! – закричала Яна. – Она – маленький кусок дерьма! Она превращает мою жизнь в ад и обожает своего папочку, который ей никогда ничего не запрещает, потому что его здесь просто нет! – Яна несколько раз хлопнула ладонью по столу. – Тебя нет! А я получаюсь дурой, тупой коровой, которая должна решать все проблемы. Я теряю дочь, Йон! Жизель меня больше не любит. Я смотрю ей в глаза, и становится ясно, что у нее только одно желание – как можно быстрее избавиться от меня: пусть она убирается вон, та, которая все запрещает! А ты раз в две недели заглядываешь к ней, читаешь вслух сказочку – и ты ее самое любимое существо! У нее злая мама и милый папа. Вот что засело в этой башке!

– Ты преувеличиваешь, – только и смог ответить Йонатан.

Но он прекрасно понял, что жена имеет в виду. Он обещал, что отодвинет свою карьеру на второй план, чтобы заботиться о Жизель и помочь Яне вернуться на сцену, снова стать примой-балериной, но получилось как раз наоборот. Его карьера резко пошла вверх, а Яна отошла на задний план, да так и не смогла вернуться в балет. Только сейчас Йонатан понял, что уже несколько лет бессознательно вытеснял мысли об этом из своей головы.

– Ну конечно! – насмешливо сказала Яна. – Я всегда преувеличиваю! Но получается, что нетерпимое отношение дочери, ее ненависть и есть благодарность за то, что я пожертвовала своей карьерой, изображаю из себя домохозяйку, няньку, ревнителя морали и выполняю всю грязную работу. Знаешь, что я на это скажу?

– Нет, – ответил Йонатан, надеясь, что этот разговор скоро закончится, потому что он чувствовал себя словно у позорного столба.

– С меня хватит, дорогой! Больше я в этом не участвую. Я брошу тебя, Йонатан.

У Йонатана отвисла челюсть.

– Как? – спросил он.

– Извини, я не так сказала, – спокойно ответила Яна. – Я не совсем правильно выразилась. Я брошу не только тебя, я оставлю вас. Жизель может жить у тебя. У своего сверхлюбимого папочки, которого она с таким нетерпением, но напрасно ждет каждый день. В любом случае, ясно одно: я больше не позволю делать из себя дуру!

Все было понятно. Йонатану показалось, что он падает в бездну. Он помолчал, словно ожидая удара о землю, и сказал:

– Ты не можешь так поступить, Яна!

– Еще как могу!

– Жизель семь лет. С ней нельзя так поступать. Ты что, не соображаешь, что она не понимает, что делает? Что она не отдает себе отчет в своем поведении? Еще не может отдавать себе отчет?

– Отнюдь! – воскликнула Яна. – Ты что, совсем меня не слушаешь? Я и без тебя знаю, что она пока еще не осознает, что делает, но именно в этом-то и состоит проблема! У нее сложилась простая схема: мама – дура, папа – хороший! И это выводит меня из себя. У нас каждый по себе, Йон! Мы не решаем бытовые проблемы вместе, как в других семьях, где дети узнают от родителей о положительных и отрицательных сторонах жизни. По отношению ко мне это не только несправедливо, но и по-настоящему подло. Ты испортил мне жизнь!

– Вот как! Значит, это я виноват! – Йонатан тоже начал злиться. – Ты облегчаешь себе задачу тем, что винишь во всем меня, когда у тебя возникают проблемы с дочкой, хотя я делаю свою работу и забочусь о том, чтобы мы могли жить в этом доме и не думать о том, сколько стоят повидло, колбаса и яйца.

– А какое, собственно, мне отведено место? – Яна вскочила, подошла к окну и распахнула гардины. – Ты ничего не понимаешь! Абсолютно ничего! Да, все, что я прочитала в какой-то газете, верно: с мужчинами говорить невозможно!

– Да знаю я, что ты имеешь в виду, – попытался успокоить ее Йонатан после бесконечной и болезненной паузы. – Наверное, и в самом деле невозможно избежать конфликтов, если вы целый день вместе и тебе приходится запрещать ей что-то. Поэтому она больше сердится на тебя, чем на меня. Но это заложено в природе, и тут ничего не зависит ни от меня, ни от Жизель, ни от тебя.

– Как чудесно ты проанализировал проблему! Я потрясена, – прошипела Яна и холодно улыбнулась. – Если никто не при чем, все хорошо. Значит, я должна все принимать как есть. Как плохую погоду. – Она встала, достала из холодильника коробку шоколадных конфет, нетерпеливо разорвала упаковку и сунула в рот сразу две конфеты. – Загвоздка в том, мой дорогой, – сказала она, – что я от этого погибаю. Я страдаю, как бездомная собака, в то время как вы вдвоем великолепно реализуете себя. Ты здесь, в Берлине, изображаешь из себя величину, которая уже даже с бургомистром на «ты», а Жизель – любимица своего классного руководителя, наконец-то особенный ребенок среди всех этих идиотов, маленькая девочка, которой, между прочим, уже удается рисовать белых лебедей на белом листе бумаги.

– Когда-нибудь она станет одним из величайших художников этой страны, Яна, ты не можешь этого не видеть.

«Я была такой же. Я была гениальной, я была одной из величайших танцовщиц страны! Я, я, я! А ты уже забыл об этом!» – подумала она, задыхаясь от обиды, и ее глаза наполнились слезами.

Йонатану стало бесконечно жаль Яну. Он хотел встать и обнять ее, чего давно не делал, но она уже вышла из кухни, и он услышал, как хлопнула дверь ванной комнаты.

На следующий день он купил двадцать пять красных роз и бутылку шампанского, приготовил на ужин несколько изысканных салатов, с любовью накрыл стол и зажег свечи. Было видно, как обрадовалась Яна.

– Я тебя люблю, – сказал Йонатан за ужином, – и сделаю все, действительно все, чтобы сохранить наши отношения.

Яна кивнула.

– Знаешь, дорогая, у меня появилась одна идея. Я много думал и хорошо могу себе представить, как ты страдаешь: целый день дома одна, без любимой работы. Поэтому решил предложить тебе кое-что. Правда, план еще не окончательно созрел, но мы уже можем все обсудить.