Читать книгу - "Убийца рядом со мной. Мой друг – серийный маньяк Тед Банди - Энн Рул"

Из центра психологической поддержки мне весной 1972 года пришлось уйти. Я писала по шесть дней в неделю, да и звонки начали утомлять. За полтора года я слишком много наслышалась одних и тех же проблем. У меня хватало своих. Муж съехал, мы подали на развод. Двое детей подросткового и двое предподросткового возраста у меня дома создавали предостаточно кризисов, с которыми мне приходилось разбираться. Тед окончил университет в июне. Прежде мы общались только в центре психологической поддержки, теперь же стали изредка перезваниваться, но встретила я его только в декабре.

Развод состоялся 14 декабря. А 16 декабря Брюс Каммингс пригласил на рождественскую вечеринку всех нынешних и бывших сотрудников центра в свой дом на озере Вашингтон. У меня была машина, но не было спутника, и, зная, что у Теда машины нет, я позвонила ему и спросила, не хочет ли он поехать на вечеринку со мной. Он, кажется, обрадовался, и я заехала за ним к Роджерсам на 12-ю Норд-Ист-стрит. Фреда Роджерс мне улыбнулась и позвала Теда.

Всю дорогу от Университетского района и до самой южной окраины мы делились новостями с нашей последней встречи. Тед летом стажировался в окружной больнице Харборвью в консультации по вопросам психического здоровья. Служа в пятидесятые в полиции, я доставила на пятый этаж окружной парочку психически ненормальных и отлично знала обширный больничный комплекс. Однако о летней работе Тед не распространялся. Больше рассказывал об участии в губернаторской кампании осени 1972 года.

Нанял его комитет по переизбранию губернатором штата Вашингтон Дэна Эванса. Бывший губернатор Альберт Роселлини решил вернуться, и Теду поручили ездить за Роселлини и записывать его речи на пленку для аналитиков Эванса.

– Я просто смешивался с толпой, и никто меня не узнавал, – объяснял Тед.

Ему нравился маскарад – он то приклеивал усы, то без труда, как недавний студент, прикидывался студентом и забавлялся тем, как Роселлини легко менял тональность речей – для выращивающих пшеницу фермеров с востока штата или выращивающих яблоки садоводов в Уэнатчи. В отличие от рубахи-парня Эванса Роселлини был прожженным политиком.

Пребывание в эпицентре кампании, охватывающей целый штат, встречи для передачи пленок с самим губернатором Эвансом и его заместителями кружили Теду голову.

2 сентября за рулем лимузина, в котором сидели губернатор Эванса и другие высокопоставленные лица, Тед первым проехал по автостраде Норт Каскэйд, проходящей по впечатляющим ландшафтам севера штата Вашингтон.

– Ждали приезда президента Никсона, – вспоминал Тед. – Всех проверили агенты секретной службы. Но вместо него появился его брат. Мне было все равно. Мне надо было проехать шестьдесят четыре мили через горы, ведя за собой колонну в 150 тысяч человек.

Кампания по переизбранию Эванса увенчалась успехом, и Тед был у властей на хорошем счету. На момент рождественской вечеринки он работал в сиэтлской городской комиссии по предупреждению преступности и занимался пересмотром закона штата о путешествии автостопом, вновь легализовавшем голосование на дорогах.

– Запиши меня в ярые противницы автостопа, – сказала я. – Слишком много мне пришлось написать историй о женщинах, убитых в попутке.

Тед не отказался от намерения поступать в юридическую школу, но уже метил на пост председателя комиссии по предупреждению преступности и даже фигурировал в коротком списке кандидатов. На перспективу получить должность он смотрел оптимистично.

На вечеринке мы разошлись. Раз или два я танцевала с Тедом и заметила, что он явно недурно проводит время, болтая с разными женщинами. Кажется, его пленила одна молодая женщина из сиэтлской Лиги юниорок, тоже волонтер центра, но мы оба раньше ее не видели. Удивляться не приходилось, поскольку некоторые ночные смены никогда не пересекались. Ее мужем был молодой подающий надежды юрист, сегодня один из самых преуспевающих сиэтлских адвокатов.

Казалось, она внушала Теду благоговейный трепет, но он с ней не заговорил – только, указав на нее, спросил меня о ней. Она была красива – длинные темные прямые волосы с пробором посередине; о деньгах и вкусе говорил ее наряд: черная с длинным рукавом блузка, прямая белая шелковая вечерняя юбка, солидная золотая цепочка и серьги.