Читать книгу - "Последний выход Матадора - Влада Ольховская"

Ярослав от просмотра этих видео никакого удовольствия не получал. Будь его воля, он бы вообще забыл их, как страшный сон! Но он занимался расследованием. Леон попросил его изучить ролики и разобраться: мог ли убийца вычислить, кем была Ирэн, по ее видео? Или он использовал какой-то другой метод?

Пока Ярослав не получил от этого ничего, кроме тошноты, усталости и бессильного чувства ярости. Ирэн была бессердечной — но не безмозглой. Она учитывала все, она ничем себя не выдавала. Как бы ни был гениален ее убийца, из этих роликов он ничего бы не почерпнул. Ее ведь многие хотели найти — а справился только один.

Под конец он все-таки отважился и запустил запись смерти самой Ирэн. Полиция, естественно, давно уже удалила оригинал из Сети — но все, что попадает в интернет, мгновенно становится бессмертным. Эту дрянь тут же растащили на копии, и найти ее было куда проще, чем уничтожить.

На этой записи Ирэн уже не была самоуверенной хозяйкой жизни. Она тряслась, как трехмесячный котенок, с которого она когда-то сняла шкуру, она рыдала и пыталась что-то сказать, но ей мешала трубка, закрывавшая рот. Когда началась казнь, Ирэн выла так, что Ярослав вынужден был выключить звук. Он не смотрел на нее, он смотрел по сторонам. Может быть, убийца оставил в кадре какую-то вещь? Или он появится в отражении? Но нет, так бывает только в кино. Этот тип знал, что делает, не хуже, чем Ирэн.

Закончил Ярослав только поздней ночью. Не было смысла так спешить, его никто никуда не гнал, но ему самому хотелось поскорее покончить с этим. Он не брался сказать, как долго эти образы будут его преследовать.

Выключив компьютер, он подошел к окну и посмотрел на спящий город. Отчаянно хотелось закурить, но он сдерживался. Нужно просто поехать домой — и сразу в душ. Попытаться смыть с себя то, что смыть нельзя…

Его взгляд опустился вниз, на парковку перед зданием. В такое время она уже пустовала, сам Ярослав ею больше не пользовался: после того, что случилось с его машиной возле ресторана, он предпочитал платить за охрану на паркинге. Так что он ожидал, что площадка и вовсе окажется пустой.

Но одна машина там все-таки была. Да еще и какая-то старая развалюха, таких Ярослав здесь давно не видел! Сначала это показалось ему забавным, а потом он вспомнил рассказ Леона о том, как на него напали какие-то молодчики из древнего «Мерседеса».

Леон тогда не стал скрывать, что с ним случилось, сразу сообщил. А вот Ярослав так и не упомянул про случай возле ресторана. Сперва это показалось ему неважным — подумаешь, подростки хулиганят! Потом — неуместным. Да и нападение на Леона больше напоминало какую-то неудачную шутку…

Но вот и третий случай. То есть, ничего преступного пока не произошло. Но машина на парковке очень уж походила на ту, которую описывал Леон!

Ярославу не обязательно было спускаться туда. Он мог из паркинга сразу выехать на другую улицу, и из машины на парковке его бы даже не заметили. Но он устал за этот день — как за целый месяц каторжных работ. Поэтому потенциальная слежка со стороны непонятно кого раздражала его больше, чем когда-либо.

Он понимал, что поступает опрометчиво. Сейчас — глубокая ночь, свидетелей на улице мало, никто ему не поможет… Но все это почему-то казалось неважным и несущественным. Ярославу нужно было выместить на ком-то злость, появившуюся в душе из-за просмотра роликов Ирэн.

Поэтому, спустившись на первый этаж, он сразу направился к парковке. Он издалека видел, что в машине кто-то есть. Ну точно, это слежка, отсюда можно разглядеть, горят ли окна в офисе!

Это еще больше разозлило его, и он поспешил к машине. В голове вдруг мелькнула шальная мысль: а что, если в него выстрелят? Вот прямо сейчас! С такого расстояния невозможно промахнуться, да и спрятаться ему негде. Это будет бездарная смерть, достойная премии Дарвина!

Но человек, сидевший в машине, не выстрелил. Вспыхнули фары, ослепляя Ярослава, взревел мотор, и машина сорвалась с места, спеша к пустым улицам. Спустя пару секунд Ярослав остался на парковке один, разглядеть автомобиль он так и не сумел, но уже решил, что об этом Леон точно узнает.

* * *

— Сериал же есть такой, — заметил Леон. — Забыл, как называется… Про то, как маньяк убивал только преступников.

— Я знала, что ты вспомнишь, — кивнула Анна. — И любой, кому будут говорить о том, что у нас тут, возможно, серийный убийца, избавляющийся от преступников, будет вспоминать этот сериал и судить ситуацию по нему.

— Но так нельзя?

— Я вообще не рекомендую судить жизнь по голливудщине.

Леону до сих пор было сложно поверить, что они докопались до правды — хоть в каком-то ее проявлении. Он доверял интуиции Анны и сразу допустил, что она может оказаться права. Но когда дошло до дела, признать, что существует серийный убийца такого рода, что он охотится уже много лет — и остается незамеченным… Не слишком ли это сложно?

А с другой стороны, если учесть все детали, ситуация получается не такая уж дикая. Пока им удалось вычислить только три убийства с промежутком примерно в два года. Жертвы не были знакомы и метод убийства не очевидно одинаковый. Когда происходило новое преступление, шумиха вокруг предыдущего успевала улечься, да и дела эти вели разные следователи.

Так что да, серийный убийца мог укрыться от полиции, но вот его мотив…

— Что, считаешь, что благородство серийного убийцы — это только задумка Голливуда? — усмехнулся Леон.

— Именно так я и считаю. Если даже этот сериал разобрать на составляющие, так будут одни штампы. Главный герой — плохой парень, который, как может, старается быть хорошим. Он любит свою семью, но не умеет сопротивляться своей темной страсти. И все же убивает он только плохих, да и от этого стремится избавиться. А еще он умеет грустить, радоваться, сопереживать, любить и далее по списку, его главная мечта — жена, дети и домик в ипотеку. Да, я смотрела эту муть, и у меня остался только один вопрос: при чем тут вообще серийные убийцы?

— Это всего лишь шоу для развлечения, — напомнил Леон.

— Вот именно. А у нас — настоящее расследование, которое не стоит судить по примеру шоу. Маньяки-мстители действительно существовали. Но их мотивация имеет ту же природу, что заявление насильника о том, что жертва сама его спровоцировала. Основа — «я имел право убить», остальное — условности.

— Что-то мне подсказывает, что настоящие маньяки-мстители не такие напомаженные, как в Голливуде.

— Это «что-то» не ошибается.

После разговора с Ингой Арташовой они вернулись в дом Анны, чтобы разобрать предоставленные им документы. Леон подумывал заехать еще и в офис, но решил, что Ярослав со всем справится сам. Ему сейчас не хотелось оставлять Анну одну: расследование становилось все более серьезным.

Теперь они работали в библиотеке. Точнее, Анна возилась с компьютером, а Леон лениво просматривал многочисленные распечатки Арташовой, не особо надеясь найти в них что-то ценное.