Читать книгу - "Наемник - Чарльз Холдефер"

Через некоторое время она пробормотала невнятно:

– Нам лучше подняться.

Мы разделились и с трудом поднялись на ноги. Ее волосы были спутаны. Она взяла брюки за пояс и с трудом, покачивая из стороны в сторону, натянула их обратно на бедра. Она посмотрела на меня:

– У тебя все в порядке?

Я не кончил, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы запихнуть напряженный член в штаны. Я думал о нашем общем дыхании; этот образ никак не оставлял меня. Из-за этого и эрекция была необычайно сильной. Я чувствовал себя странно и опять был пьян. Я поднял взгляд к небесам. Найдись там в тот момент черная дыра, Джордж был в полной готовности трахнуть и ее.

– Все в порядке? – повторила она.

Делать вид, что все в порядке, и засовывать член на его законное место в штанах было бесполезно; я начал работать руками.

– Помоги мне с этим.

– Что?

– Помоги мне.

– Джордж, у меня страшно замерзли руки. Должна предупредить тебя. Не знаю, куда делись варежки.

– Не важно. Давай, ну пожалуйста!

Она рассмеялась и схватила меня, ожидая, что я подскочу от холодного прикосновения. Но мой петушок был настолько напряженным, что прикосновение ледяной ладошки принесло лишь новые необычные ощущения. Я убрал руки; она взяла мое естество в свои и подняла глаза на мое лицо; один вопросительный взгляд, и снова вниз, на руки и на то, что там происходит. Постепенно процесс заинтересовал ее. Она положила голову мне на плечо; я закрыл глаза и вдохнул аромат ее волос. Когда я миновал грань, она перестала поглаживать и сильно стиснула руку: ее ладонь теперь была теплой, мой член пульсировал в ней, извергая семя куда-то в темноту, в зимнюю морозную ночь. Она снова засмеялась и возобновила поглаживание.

– Вот это да, – сказала она. – Давай работай как следует!

Она дала мне закончить. Потом, пока я стоял, слабо соображая, двинулась вперед и потянула меня за собой. Мне ничего не оставалось, как только следовать за ней.

– Давай сунем его вон туда. Что скажешь?

Стена сугроба неумолимо приближалась.

– Нет! – завопил я, обнимая ее одной рукой и поднимая на воздух, потому что иначе остановить ее было невозможно. – Нет!!!

В те дни мы, кажется, были открыты для любых идей. Разумеется, по большей части это была всего лишь игра. Но игра хорошая! По правде говоря, именно она в значительной степени заставила меня подумать: на этой, пожалуй, стоит жениться.

Но теперь мы, похоже, потеряли представление о правилах игры; потеряли направление и никак не можем определиться. Поэтому ее случайное замечание так болезненно напомнило о прошлом. Голая правда состоит в том, что за годы совместной жизни мы с Бетани разучились играть. У этой проблемы много лиц, но самым очевидным, пожалуй, можно назвать тот факт, что мы не занимались сексом уже шесть месяцев. Или восемь?

Пару раз мы пытались, но у нас больше не получается. Дело преимущественно во мне – у меня не встает, что само по себе достаточно плохо; но еще сильнее меня угнетает тот факт, что на нее, кажется, мои неудачи не производят никакого впечатления. Совершенно никакого. Раньше проблемы такого рода казались мне надуманными и раздутыми на пустом месте – как содержание статьи какого-то глянцевого журнала, пролистанного от нечего делать в приемной врача. Только теперь я почему-то не в состоянии выбросить эту проблему из головы, когда подходит моя очередь; я не могу, выходя от врача в реальный мир, отодвинуть ее в сторону и забыть. Может быть, ад – не столько конкретное место, сколько бесконечная череда таких приемных, двери из которых никуда не ведут.

В последний раз, когда мы пробовали заняться любовью и ничего не добились, я сделал попытку поговорить об этом. Взглянуть в лицо ситуации.

– Извини, – сказал я. – Должно быть, это бесконечные переезды. Новая работа. Но со временем…

– Брось, все в порядке, – не дослушала она. – Я не страдаю из-за этого бессонницей.

Она перекатилась на другой бок и подтянула повыше одеяло.

В ту ночь я не мог заснуть несколько часов. По крайней мере, она сказала правду: я слышал ее ровное дыхание. Она действительно не страдала из-за этого бессонницей. Как мы дошли до такой жизни? Правда ли у нас по-прежнему единые ориентиры? И что ждет нас в будущем? Я согласился на этот контракт и переезд на остров, рассчитывая упрочить семью, но теперь семейная стабильность представлялась мне столь же неуловимой, как… как… это. (В темноте я положил руки на пенис и начал поглаживать его, экспериментируя, надеясь ухватить суть. Результат был жалкий. Никакой прочной опоры. Никаких указаний на то, в какой стороне находится наш Истинный Север.)

Вот почему, когда Бетани обнимает меня рукой за шею и говорит, что нам надо определиться – какими-то иными средствами, мне кажется, она имеет в виду, – я жадно ловлю каждое ее слово. Может быть, у нас есть еще надежда.

– Может быть, нам удастся сбежать во время каникул, – говорит она. – Оставим детей с папой или сестрой. Поедем в Миннеаполис. Что скажешь?

– Конечно, разумеется. Было бы здорово.

Я снова целую ее, затем она поднимается:

– Хочешь пива, милый?

– Нет, спасибо.

Кроме всего прочего, для нее это повод выпить. Отказываться бесполезно, так что я на ходу меняю ответ:

– Ну конечно, почему нет?

Она приносит две длинногорлые бутылки, запотевшие, покрытые капельками влаги.

– Чудесное охлажденное пиво, – говорит она.

Мы откручиваем крышки и чокаемся бутылками. Она принесла и бокал для себя, который теперь осторожно наполняет. Я пью из горлышка. Перед глазами встает непрошеная картинка – № 4141. Мы тогда вынесли его из катера, по-прежнему с капельницей в руке на тот случай, если кто-нибудь нас заметит, и затащили в сарай позади офиса Берти – в небольшую кладовку для оборудования, от которой у него есть ключ.

– Все, теперь он не наша проблема, – сказал Берти. – Но я не знаю, сколько им потребуется времени, чтобы убрать его отсюда. Будет лучше, если мы принесем льда.

Мы отыскали несколько переносных холодильников, отправились с ними в столовую и вытряхнули весь лед из специальной машинки, принадлежащей специалисту Санчесу. Набив холодильники под завязку, мы сложили остальной лед в пластиковые мешки для мусора. Санчес был не слишком доволен нашими действиями.

– Для чего вам столько льда? Чем мне теперь охлаждать прикажете?

Берти улыбнулся, держа на вытянутой руке мусорный мешок, из которого активно капало, и сказал:

– Для большого коктейля, мужик.

* * *

Кристофер развлекается в основном тем, что донимает нашего кота Руди; Джинни проводит слишком много времени перед телевизором за мультиками. Даже при помощи спутниковой тарелки здесь мало что можно поймать из англоязычных каналов, поэтому дети ограничены в выборе сумкой DVD-дисков, которую мы привезли с собой. В настоящий момент у нее стадия «Мистера Обезьянкина». Детских фильмов и мультиков у нас немало, есть из чего выбирать, но она предпочитает снова и снова смотреть одно и тоже. Это примитивный рисованный мультик, но она его обожает. Он состоит из коротких серий, и каждая начинается и заканчивается одной и той же песенкой: