Читать книгу - "Фокусник - Жан-Марк Сувира"

— Где вы были в конце восьмидесятых, а точнее — с восемьдесят восьмого по восемьдесят девятый год?

— В Ливане, — отвечает Мистраль после краткого раздумья. — В то время я служил в отделе по борьбе с наркотиками и всего себя отдавал этой работе. В самом деле, до меня, кажется, доходили какие-то отрывочные сведения о Фокуснике, но не более того. Когда я вернулся во Францию, о нем уже перестали говорить.

— О’кей. Тогда слушайте эту историю с самого начала. В 1988 году мы расследовали три убийства детей — точнее, мальчиков: их сначала оглушили, потом задушили и изнасиловали. Всем троим было между десятью и двенадцатью годами. Ребят находили в подсобных помещениях домов — в основном в подвалах; во всех трех случаях они лежали в одной и той же позе: ничком, с расставленными в стороны руками, с лицами, повернутыми в правую сторону. И никаких — то есть совершенно никаких — следов.

— Изнасилование предполагает наличие спермы, а ее можно взять на анализ, то есть определить ДНК. Определили? — спрашивает Мистраль.

— Этот тип во время изнасилования использовал презервативы, а еще в то время не проводился анализ спермы на ДНК. Единственное, что сообщила нам лаборатория, — это группу крови. В сущности, не много. Опрос соседей вообще ничего не дал: свидетелей, как это обычно бывает, тоже не нашлось. Между собой мальчики не были знакомы, они даже разными видами спорта занимались, и не имели никаких общих увлечений, учились в разных школах, к врачам ходили разным, жили в разных кварталах. Ничего. Ничего с большой буквы Н. Как будто детей убил какой-то инопланетянин. Сами понимаете, к концу 1988 года моральный дух среди криминалистов был на нуле.

— А пресса?

— Касательно двух первых убийств — полная тишина. В курсе были только две или три газеты. Но журналисты, выполняя нашу просьбу, не допустили утечки информации. А вот после третьего эпизода блокаду прорвало. Родители жертвы, вне себя от горя, рассказали обо всем репортеру, и поднялась шумиха, вспомнили и о двух предыдущих случаях. Вы и представить себе не можете, что тогда началось.

— Кто вел эти дела? Руководитель группы?

— Жан Ив Перрек и его ребята. Я тогда работал в другой группе, но мы тоже пахали на них. По сути, все следователи занимались Фокусником. Перрек четыре или пять лет назад ушел на пенсию. Это был выдающийся полицейский: бретонец с жутким характером, но с огромным сердцем. В группу криминалистов его перевели из отдела по делам несовершеннолетних, где он занимался борьбой с детской порнографией и всякими типами, совершающими развратные действия с детьми. Вообще же отдел по делам несовершеннолетних весьма тесно с нами сотрудничал, они выявили немало педофилов, со временем способных дойти и до убийства, — словом, хорошо поработали!

Мистраль встает, открывает холодильник.

— У меня тут почти ничего нет. Пиво?

Мистраль протягивает Кальдрону банку и стакан, себе тоже берет.

— Нужно будет встретиться с Перреком. Но об этом мы поговорим позже, а пока продолжайте.

Кальдрон делает большой глоток холодного пива и принимается рассказывать дальше.

— В восемьдесят девятом нам показалось, что мы его вот-вот поймаем. В феврале в подвале обнаружили мальчика без сознания — совсем как сегодня. Похоже, что этот тип не успел завершить начатое. Мальчик рассказал нам, что увидел на улице мужчину, показывавшего карточные фокусы. Они подружились, виделись после этого еще раз или два, и вот как-то тот парень, пояснив, что ему надо поменять лампочку, заманил ребенка в подвал. Мальчик доверчиво пошел за ним, и незнакомец его оглушил. Так или иначе, но мы получили довольно точное описание нападавшего: маленький рост, лет двадцати с небольшим, короткие каштановые волосы, неброского вида одежда. Фоторобот мало что нам дал: получился какой-то невзрачный тип. Но, имея на руках этот фоторобот и словесный портрет, мы вернулись к трем предыдущим расследованиям. Результат оказался нулевым. Разве что теперь мы знали, как он действует.

— И наверняка вскоре после этого он снова принялся за свое. Верно?

— Верно. Спустя месяц в очередном подвале нашли мертвого мальчика. В той же позе. Потом на три или четыре месяца настало затишье — и снова убитый паренек. Расследование опять ничего не дало. Через месяц еще одному мальцу удалось выбраться. Ему повезло. Тот же почерк, но только на сей раз преступник показывал фокусы с монеткой, заставляя ее исчезать и появляться вновь. И произошло все это в выгородке для мусорных баков. Нападавший не смог довести свое дело до конца, мальчик спасся — мы так и не знаем почему. В восемьдесят девятом году, в сентябре, был убит еще один ребенок — и после этого наступило затишье.

— Представляю себе, что тогда творилось, особенно учитывая отсутствие у вас каких-либо результатов.

— Все было ужасно! Расследование застыло на месте. Пресса ругала нас на чем свет стоит. Телевидение от нас не отставало. Тогдашнего директора уголовной полиции перевели на кладбище слонов,[2]глава отряда криминалистов перекочевал в какую-то сомнительную службу министерства внутренних дел, а мы годами продолжали работать над этими восьмью делами, кое-как пытаясь оказывать помощь семьям. Впрочем, ни одно дело так и не закрыли. И вот Фокусник вернулся.

— Судя по тому, что вы мне рассказали, нам придется нелегко. Префект полиции скоро на нас насядет. Очень мало пространства для маневра. Директор Центрального управления не допустит жертв, так что нам придется действовать на пределе. Нужно будет поднять всю документацию, изучить все, что писала пресса.

— Хорошо, я этим займусь.

— Анализы проб, взятых у жертв и на местах совершения преступлений, действительно не дали ничего, что можно было бы сейчас использовать?

Задавая этот вопрос, Мистраль и не скрывает своего волнения, в глазах его читается надежда.

— Мне жаль вас разочаровывать. Но у нас совершенно ничего нет. Каждый раз к моменту нашего прибытия на место происшествия оказывалось, что уже по меньшей мере человек десять прошлись вокруг убитого мальчика. Несмотря на то что отреагировали мы действительно быстро, а криминалисты, вооруженные самым разнообразным инструментарием, проявили максимум усилий, чтобы ухватиться хоть за какую-нибудь ниточку или волосок, никаких реальных результатов получить не удалось. Каждый раз Перрек как безумный мчался на место преступления. Он орал, выгонял всех праздношатающихся, но это не могло ничего изменить. Досужее любопытство и глупость зевак создавали непреодолимые препятствия. И потому мы всем службам устроили нагоняй, когда получили в свое ведение эти дела.

— Ладно, на сей раз постараемся сработать лучше. Я поеду в отдел статистики и документации, пороюсь в архивах: начальник этого ведомства — мои приятель, — пояснил Мистраль.

— Надеюсь, вы что-нибудь найдете прежде, чем он снова выйдет на охоту, но особых иллюзий на этот счет не строю.

Мистраль смотрит на Кальдрона и говорит, интонационно подчеркивая каждое слово: