Читать книгу - "Телохранитель - Деон Мейер"

Эмма расположилась на унитазе в моей ванной. Я сидел на полу — по-прежнему в одних трусах. Моя нога лежала у нее на коленях. Она осторожно удаляла из раны на ступне осколки стекла.

— Я вас испачкаю кровью.

— Сидите тихо! — приказала она строго, как учительница в начальной школе, тем же тоном, каким она пять минут назад велела: «Сядьте, Леммер!»

Я заметил, что руки у нее еще заметно дрожат. Она вытянула пальцами длинный острый кусок стекла и осторожно положила его на подоконник. Что ж, осколок абажура лучше, чем змеиный яд! Эмма оторвала большой кусок от рулона туалетной бумаги и прижала к порезу. Бумага пропиталась кровью.

— Прижмите, — велела она, сталкивая мою ступню с коленей и вставая.

Я невольно отметил, что через тонкую ткань футболки, которую она носила вместо пижамы, просвечивает грудь. Футболка доходила ей до колен, выставляя напоказ красиво очерченные лодыжки. Я сидел на полу и послушно прижимал к порезу комок туалетной бумаги. Руки у меня не дрожали. Эммы не было довольно долго. Наконец я услышал, как ее босые ноги прошлепали по полу гостиной, где все валялось в беспорядке: перевернутый стул, разбитая картина, осколки лампы. Змея валялась снаружи, на веранде. Когда я выволакивал убитое чудовище из гостиной, его длинное чешуйчатое тело было еще мягким и гладким. Несмотря ни на что, мне было жаль змею. Еще совсем недавно она была смертельно опасной и полной энергии, а теперь — просто безжизненная тряпка. Какой разительный контраст!

Эмма держала в руках кожаную сумочку. Она снова села, расстегнула на сумке «молнию» и вытащила оттуда ножницы. Потом взяла махровое полотенце и начала резать его на полосы.

— Леммер, кто-то подбросил змею ко мне в спальню, — заявила она тоном, не терпящим возражений.

Я сидел и следил за ее движениями.

— Я проснулась оттого, что окно… захлопнулось. Или еще что-то. Я встала и пошла посмотреть. Окно было закрыто, но не на задвижку.

Она ловко отрезала от полотенца очередную длинную ленту.

— Давайте ногу.

Я снова положил ступню ей на колени. Она убрала окровавленный комок бумаги и осмотрела порез. Кровотечение уже прекратилось. Эмма взяла бинт из полотенца и начала заматывать.

— Должно быть, вчера вечером, пока мы ужинали, кто-то вошел сюда и отодвинул задвижку на окне изнутри. Иначе не получится, окно нельзя открыть снаружи.

Я промолчал. Она наверняка рассердится, если я начну спорить и доказывать, что ее гипотеза совершенно невероятна. Как можно справиться с такой громадной змеюкой? Как можно пропихнуть ее в щель полуоткрытого окна? Откуда неизвестные «они» знали, что нас разместят именно в этом бунгало? Как они попали сюда ночью, как прошагали пешком от шоссе с трехметровой ядовитой змеей, точно зная, где находится окно Эммы?

Эмма вынула из кожаной сумочки крошечную серебряную булавку и аккуратно скрепила повязку. Потом похлопала меня по ноге.

— Ну вот, — сказала она, довольная результатами своего труда.

Я снял ногу с ее коленей. Мы оба встали. У двери ванной она остановилась и повернулась ко мне с торжественным выражением на лице:

— Спасибо, Леммер. Не знаю, что бы я без вас делала.

Мне нечего было ответить. Я стоял и смотрел ей вслед.

— Как вы этого добиваетесь, Леммер? Бегаете?

— Простите, не понял…

— У вас ни грамма лишнего жира!

— Ах вот оно что…

Она застигла меня врасплох.

— Да. Я… бегаю. Что-то вроде.

— Когда-нибудь вы обязательно расскажете мне обо всех ваших вроде. — И она ушла, едва заметно улыбаясь.

Лежа в постели в темноте и ожидая, когда наконец придет сон, я думал над тем, как спокойно и уверенно она рассуждает о предполагаемом покушении на ее жизнь. Для нее не существовало никаких сомнений. Она была совершенно уверена в том, что некие злоумышленники пытаются убить ее. Однако она не закатила истерику, действовала разумно и деловито. Раз кто-то хочет меня убить, найму телохранителя. Проблема решена.

Моему самолюбию приятно льстило ее детское доверие, вера в мои способности. Но никакого удовлетворения от ее доверия я не испытывал, ведь моя клиентка постоянно воображает вокруг себя какие-то заговоры. Сначала я заподозрил ее во лжи; сейчас я склонен был полагать, что она просто фантазирует, сочиняет, потому что ей так очень хочется.

Я долго лежал в темноте и прислушивался к звукам саванны. Пели ночные птицы, выла гиена. Один раз мне показалось, будто я услышал львиный рык. Когда я уже начал погружаться в сон, до моих ушей донеслись другие звуки: тихий шелест шагов Эммы в гостиной. Она прошла мимо меня и легла на вторую кровать. Зашуршали простыни, и все стихло.

Я услышал, как Эмма медленно вздохнула. От удовольствия. Или от облегчения.