Читать книгу - "Долина костей - Майкл Грубер"

Другим ее несомненным достоинством являются волосы: они длинные, шелковистые, медового цвета. Она понимает, что им следует придать разумную форму, но из духа противоречия носит их зачесанными назад, собрав в невыразительный узел. Сейчас она поправляет его, прилаживая норовящие выпасть заколки, и, снова надев жакет, завершает придирчивый осмотр. Сто лет назад появление Лорны Уайз остановило бы движение конок и экипажей на любой улице мира, да и пятьдесят лет назад она смотрелась бы штучкой в духе Мэрилин Монро, но нынче в моде девушки, похожие на семнадцатилетних игроков мужской сборной по бейсболу. Так или иначе, объективно Лорна обладает неоспоримыми женскими достоинствами, но сама в них отнюдь не уверена, если не считать кожи. Вот в чем коренится и причина ее осанки, и манера одеваться.

Сутулясь, она выходит из ванной комнаты и покидает здание, помахав сидящему за окошком вахты Эрнесто. Тот, провожая алчным взглядом ее прекрасную покачивающуюся задницу, вздыхает, но Лорна этого не слышит, да и вряд ли одобрила бы — не из расового предубеждения (уж от этого-то она полностью свободна), а потому что ей нравятся мужчины, которым хочется, чтобы она похудела. И все ее психологическое образование не в силах справиться с этим странным извращением.

Снаружи, на улице, конечно, жарко и влажно, хотя через несколько часов станет еще хуже. Конец сентября, в Майами еще лето, и город томится в ожидании облегчения, наступающего с окончанием туристического сезона. Она переходит на другую сторону Тринадцатой северо-западной и останавливается у обочины, в тени огромного, сложенного из красного кирпича здания тюрьмы. Даже в тени она начинает потеть, но надеется, что благодаря обработке антиперспирантом пятна под мышками не расплывутся. Вскоре у обочины останавливается серебристый седан «крайслер», и Лорна ныряет в салон, радуясь прохладе, созданной кондиционером. Шерил Уэйтс, ее лучшая подруга, тоже одета в полотняный костюм, но сшитый из ткани цвета фуксии. Под ним у нее белая блузка из полиэстера с фонтаном кружев у горла, на губах помада того же цвета фуксии, глянцевый блеск которой особенно эффектен на фоне кофейного цвета кожи. Росту Шерил почти такого же, как Лорна, а весит на двадцать фунтов больше, но она совершенно не заботится о фигуре, будучи уверена, что и так выглядит потрясающе, и, насколько может судить Лорна, муж Шерил полностью разделяет ее уверенность.

Лорна нередко задается вопросом, какова основная причина их дружбы, и порой ее одолевают недостойные мысли насчет того, что Шерил пользуется резким контрастом между ними. И хотя черная женственность подруги затмевает ее собственную, она все равно любит ее и ощущает ответную любовь. Впрочем, может быть, это тоже иллюзия? Кто теперь может сказать?

Они подружились еще в первый день занятий в Барри-колледже, обе получили степень магистра, и с той поры, пропустив лишь время, проведенное Лорной на севере, в Корнелле (степень доктора философии), она раз в неделю непременно обедала с Шерил Уэйтс и, можно сказать, стала членом ее семьи. Шерил являлась психиатром социальной службы и возглавляла отдел психического здоровья в Либерти-сити, бедном черном районе Майами, где ее считают то святой, то толстозадой сукой, причем нередко одни и те же люди, в зависимости от настроения.

Они отправляются в умеренно дорогой ресторан в прибрежном отеле с прекрасным видом на бухту Бискайн. Цены там, в этом сходятся они обе, довольно высоки, но меню того стоит. Подруги ревностно блюдут очередь по оплате счета. В ожидании заказа женщины обмениваются новостями, которые, учитывая образ их жизни, на восемьдесят процентов состоят из забавной болтовни Шерил, всегда предваряемой фразой «дисфункция в здоровой черной семье». Она с удовольствием рассказывает о муже Леоне, патрульном лейтенанте в полицейском управлении Майами, самом никчемном мужчине на свете, и троих дефективных, непослушных детях, обреченных сгинуть на улицах. Все это, разумеется, не соответствует действительности: дети у нее нормальные, а уж муж и вовсе выше всяких похвал. В ответ Лорна рассказывает истории о своих пациентах, включая Дидерофф и ее святых, — конечно, не называя никаких имен. Шерил, похоже, эта история заинтересовывает, но ведь ее подруга особа религиозная, католичка, а стало быть, по мнению Лорны, в этом смысле недалеко ушла от вышеупомянутой пациентки. Остальная часть их разговора посвящена, как обычно, Лорне и мужчинам.

— Есть кто-нибудь на горизонте? — спрашивает Шерил.

— Никого подходящего.

— Тяжелый случай.

— Ну, перестань. Мне всего тридцать четыре.

— Ага. Насколько мне известно, ты пока не встречалась ни с одним стоящим мужчиной. Все эти тощие белые интеллектуалы до безобразия инфантильны и хотят, чтобы ты была им мамочкой, пока они морочат тебе голову. Тебе нужно как-то разобраться в своей жизни, девочка.

— У меня все в порядке, Шерил. В этом штате отсутствие постоянного мужчины не является уголовно наказуемым деянием. И вот о чем я задумалась: почему это всякий наш ланч непременно заканчивается обсуждением моей сексуальной жизни? Я хочу сказать, что это уже приелось, ты не находишь?

— Я скажу тебе, что точно приелось, дорогуша! Это когда ты звонишь мне в два часа ночи и начинаешь охать и ахать насчет того, что тебя в очередной раз кинул очередной придурок.

— Ладно. Теперь я буду звонить тебе исключительно в рабочее время.

— О, ради бога! На то ведь и друзья, дурочка упрямая! Просто я переживаю за тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива! Постоянно. Гуляла со славным малым по зеленым полям, полным цветов.

— Как в рекламе туалетной бумаги.

— Именно. Правда, каждая четвертая рекламная пара черная, а чуваки в роликах частенько смахивают на гомиков. Но если серьезно, то ты просто обязана изменить свой образ жизни.

— Ага, изменись сама и изменится мир, как в песне поется.

— А что, правильно. Песни не врут, дорогуша, да. Они не врут.

— Ты твердо вознамерилась изменить мою жизнь, превратив ее в некое семейное блаженство, не так ли? Руководствуясь при этом извечной мудростью, заключенной в старой популярной песне?

— И моими отточенными практикой профессиональными навыками социального работника. Но хватит трепаться попусту, лучше ты мне вот что скажи, тебе не приходило в голову подумать о копе?

— Да я с ними работаю бок о бок.

— Дурочка. Я имею в виду не работу. Ты не подумывала о том, чтобы начать встречаться с полицейским?

— Ну, дорогая, опять ты меня озадачила, — растерянно отвечает Лорна. — Это не по моей части.

— А собственно говоря, почему?

— Потому что… Дай подумать. Послушай, ты знаешь, я люблю Леона, но мне нужен… как бы это выразиться, чтобы ты не сочла меня высокомерной задавакой…

— Не тяни: будь у меня такое желание, я бы давно могла счесть тебя кем угодно, благо поводов хоть отбавляй.

— Спасибо на добром слове. Так вот, мне нужен человек, с которым, кроме всего прочего, было бы о чем поговорить. Пообщаться. Человек, который читает книги.