Читать книгу - "Гилгул - Иван Сербин"

— Нет, — Лот шагнул вперед. — Не отказываемся. Убийцу, но не невиновного. Хранителя ворот убил не адмиец.

— Может быть, ты скажешь, что это сделал кто-то из хасидеев? — выкрикнул тот же голос.

— Не по злому умыслу, но так. Это сделали содомляне.

— Он издевается над нами! — вскричал старик.

— У меня есть свидетель, — Лот обернулся и указал на толстяка. — Исаак видел, как все произошло.

— Тебе известно, что безумный не может свидетельствовать! — закричал старик. — Ты выбрал его нарочно, чтобы сокрыть убийц от справедливого наказания! Ты — лжесвидетель, а значит, грешен и подлежишь наказанию вместе с ними!

— Я говорю правду! — Лот ощутил приступ гнева. Никто еще не обвинял его во лжи.

— Ложь! — выкрикнули из толпы хасидеев.

— Господь свидетель, это правда! — воскликнул Лот.

— Не стоит клясться именем Господа, — предупредил его Нахор негромко. — Господь не помощник тебе.

— Вот истинный свидетель! — На площадь вышел стражник. — Он видел убийц!!! Старик обернулся к нему:

— Эвал, правда ли, что ты видел убивших Хранителя? Судя по всему, это был тот самый человек, который стоял ночью на городской стене. Шум в толпе мгновенно прекратился. Всем хотелось услышать, что говорит свидетель.

— Это так, — ответил стражник и кивнул в подтверждение своим словам. Ответ был встречен криками одобрения со стороны праведных.

— Готов ли ты опознать убийц? Тот снова кивнул, не сводя взгляда с Исаака.

— Готов ли ты поклясться перед Господом, что говоришь правду? — продолжал задавать вопросы старик.

— Я хасидей и не могу солгать, — гордо ответил стражник.

— Узнаешь ли ты кого-нибудь здесь?

— Да.

— Кого? Стражник вытянул руку, указывая на Исаака. Сумасшедший продолжал бессмысленно улыбаться.

— Кто этот человек? — допытывался судия, тоже не сводя взгляда с толстяка.

— Убийца Хранителя. Я видел его вчера ночью на месте преступления. Толпа взревела: „Правосудия!“ Казалось, от этого крика небо расколется и осыплется на землю. Старик поднял руку, и шум мгновенно стих.

— Видел ли ты еще кого-нибудь? — почти ласково поинтересовался судия, когда на площади вновь установилась тишина.

— Да, я видел человека, который был там вместе с ним.

— Ты можешь опознать его? Стражник перевел взгляд на Лота, затем покачал головой:

— Я не уверен.

— Мы не станем принимать последнее свидетельство во внимание, — громко объявил старик, поворачиваясь к адмийцам. — Если мы не можем с уверенностью указать на убийцу, значит, так угодно Господу! Подождем, пока Он сам решит наказать этого человека! Можно обмануть людей, но не Его. Господь справедлив и не допустит, чтобы страшное злодеяние осталось безнаказанным!

— Старый прохвост готов подпереть Господом стену своего дома, — пробормотал Нахор.

— Я! Я был вчера с Исааком возле стены! — громко и отчетливо возвестил Лот. — Но мы не убивали Хранителя!

— Благодарю Тебя, Га-Шем! — сказал старик, глядя в вечернее небо, и тут же закричал, уставясь на Лота: — Убийца сам сознался в содеянном! Так было угодно Господу, и так случилось!

— Это сделали возницы! — стоял на своем Лот.

— Ты — лжец, адмиец!

— Я — содомлянин!

— Содомляне не лгут! — возопил старик, указывая пальцем на Лота. — Вот второй убийца, праведные! Вы знаете, как повелел Господь наказывать проливших кровь человеческую! Из толпы вылетел камень. Пущенный сильной рукой булыжник, ловя серыми гладкими боками отсвет уходящего солнца, прочертил в воздухе дугу и ударил Лота в грудь. Тот отступил на шаг, согнувшись пополам. И тогда вперед рванулся Исаак. Безобразное страшилище заслонило собой Лота, разбросав руки в стороны и чуть присев на коротеньких ножках. Будь у сумасшедшего язык, он мог бы сказать что-нибудь в защиту своего благодетеля, но Исаак лишь жутко распахнул рот и зашипел. Глаза его, белые от ярости и отчаяния, полезли из орбит. Вид толстяка был ужасен. Толпа попятилась. Если бы Исаак остался на месте, скорее всего, тем бы дело и кончилось. Хасидеи убрались бы прочь, решив, что такова воля Господа и что Господь сам покарает убийц, когда сочтет нужным. Но сумасшедший шагнул вперед, наступая на толпу, словно собираясь сгрести ее в охапку своими могучими, непропорционально длинными руками. Следующий камень бросили уже не от ярости или гнева, а от страха. Праведные испугались уродливого толстяка. То, что давно стало привычным в Адме, оказалось невыносимым для пришлых. Увесистый булыжник с чавканьем ударил Исаака в гниющую дыру, зияющую на месте переносицы, и сумасшедший, схватившись за лицо и завыв от боли, рухнул на колени. По толстым, покрытым язвами пальцам потекла черная кровь. За первым камнем последовал второй. Потом третий. Это был настоящий дождь из булыжников. Сотни и сотни камней с глухим стуком ударяли в человеческое тело и катились по земле, поднимая облачка пыли. Сумасшедший пытался закрывать голову руками, но уже через несколько секунд все кости его оказались раздроблены. Безвольной тушей он валялся в пыли и жалко сучил перебитыми ногами, стараясь уползти в толпу, спрятаться от убийственного людского гнева. Кровь, лужицами растекавшаяся по земле, смешивалась с лучами закатного солнца. Лот рванулся вперед, намереваясь вытащить сумасшедшего из-под града камней, но тут же сам свалился в пыль, сбитый с ног булыжником, угодившим в голову. Волосы Лота обагрились кровью. Адмийцы испуганно попятились. Брошенный кем-то камень долетел до толпы и ударил в живот молодую женщину, стоящую в первом ряду.

— Они все прокляты Господом! Прокляты Господом!!! — вопил старец, размахивая жезлом. — Господь наказывает их!!! Мы — кара Господня!!! В рядах хасидеев зашумели возбужденно, камни полетели в толпу адмийцев. Вскрикивали, падая, люди. Все уже забыли об умирающем сумасшедшем и лежащем без сознания Лоте. Толпой овладела жажда крови. Нахор, до этой секунды мрачно наблюдавший за происходящим, вдруг сунул руку за пазуху и быстро зашагал вперед. Несколько раз он пригибался, уворачиваясь от летящих камней, но не останавливался. На лице его была написана решимость. Преодолев тридцать локтей, разделявших адмийцев и праведных, Нахор выхватил из-под милоти короткий нож и, почти не размахиваясь, косо вонзил лезвие в горло судии. Крик старика мгновенно сменился жалким хрипом. Выпученными от страха и боли глазами судия смотрел в черные, пустые глаза убийцы. Нахор молниеносно вытащил нож из раны и ударил снова. Движения его, быстрые, точные и безжалостные, были сродни броскам нападающей змеи. Судия выпустил жезл и схватился за перерезанное горло.

— Славь Господа в царствии Его, — пробормотал адмиец и, ухватив старика за голубую милоть, потащил за собой.

— Ты ошибся! — прозвучал вдруг за его спиной гортанный крик. Нахор резко обернулся. Чернобородый священник смотрел ему прямо в глаза и улыбался. — Ты ошибся, — повторил он, но уже тихо, так, что никто, кроме Нахора, и не расслышал. — Но теперь я знаю тебя!