Читать книгу - "Изгнанник - Аллан Фолсом"

21.05

— Давайте-ка пройдемся, Николас. Эта дорожка освещена, к тому же с нее открывается хороший обзор виллы, особенно вечером.

Кабрера зашагал по покрытой снегом террасе, на которую выводила балконная дверь бального зала, по направлению к дорожке, скрывавшейся в лесу. Размякший и немного захмелевший, Мартен шел следом, не отставая. Вышли на дорожку. Морозный воздух бодрил — чувства обострились, и что-то заставило Мартена оглянуться через плечо.

За ними, соблюдая дистанцию, шел Мурзин.

— Поговаривают, что кое-кому из анархистов удалось просочиться в этот район долины, — перехватил Кабрера взгляд Мартена и широко улыбнулся. — Я уверен, что нам нечего опасаться. Но полковник, как всегда, перестраховывается.

Дорожка сузилась, словно протискиваясь между двух высоких елей. Кабрера остановился, пропуская Мартена вперед:

— Прошу.

Николас пошел первым.

— Хотел бы обсудить с вами кое-что, касающееся Ребекки. — Александр Кабрера догнал его, и они зашагали вместе. — Думаю, что вас это заинтересует.

За следующим поворотом дорожка повела вверх, в сторону от виллы. Мартен вновь оглянулся.

Мурзин по-прежнему шел следом.

— Его присутствие необязательно, — внезапно проговорил Кабрера. — Думаю, полковнику лучше вернуться на виллу, чем таскаться по пустому лесу, охраняя нас. Одну секунду.

С этими словами Кабрера пошел назад, навстречу Мурзину, все так же держа в руке яркую коробочку.

Мартен подышал на ладони, пытаясь их согреть, и поднял голову. В верхушках деревьев тихо шелестел ветер. Над грядой слева поднималась полная луна, и к ней уже подкрадывались облака. Скоро пойдет снег.

Он обернулся и увидел, что Мурзин и Кабрера разговаривают, затем полковник кивнул и направился к дому. А Кабрера пошел в обратном направлении — к Мартену. Внутри что-то кольнуло, и внутренний голос напомнил: «Не важно, как Кабрера выглядит. С кем знаком, как ходит, как разговаривает. Не важно, кто он сейчас и кем станет. Не имеет значения ничто. Он — Реймонд!»

— Прошу прощения, Николас. — Кабрера почти приблизился. Под его ногами громко хрустел снег.

В голове Мартена плясали мысли. Там, на вилле, Китнер отрекся от российского престола в пользу Кабреры. Если провести такую комбинацию планировалось раньше, в Лондоне, после посвящения Китнера в рыцари и его официального появления в качестве наследника престола перед иерархией Романовых на следующий день в русском посольстве, то домом на Аксбридж-стрит неизбежно воспользовались бы еще днем позже, в пятницу, 15 марта. Реймонд сделал пометку об этом в своем ежедневнике. Дом нужен был все для того же — поставить Китнера на колени и заставить отречься.

— У вас, кажется, есть знакомые в Лондоне? — как бы между прочим спросил Мартен, когда Кабрера подошел совсем близко.

— Лорд Престбери. Он человек из круга баронессы.

— А с другими вам доводилось встречаться?

— Кое с кем доводилось. А что?

Мартен решил рискнуть:

— Я недавно познакомился с британским биржевым брокером, который уже удалился от дел. Большинство времени он проводит на юге Франции, но у него есть большой дом у Кенсингтон-гарденс. Его зовут Диксон, Чарльз Диксон. Он живет на Аксбридж-стрит.

— Сожалею, но такого человека не знаю. — Кабрера махнул рукой вперед, призывая продолжить путь. — Может быть, пройдемся дальше? Я все же хотел бы поговорить с вами о Ребекке.

— А что с ней такое? — спросил Николас, когда они снова тронулись в путь.

Со стороны Кабреры не последовало никакой заметной реакции ни на имя Чарльза Диксона, ни на упоминание об Аксбридж-стрит. И манерами он совершенно не походил на Реймонда. Тонкая актерская игра? Или Мартен просто-напросто ошибается?

— Она совсем не та, какой вы ее воспринимаете.

— Что вы имеете в виду? — Мартен внимательно посмотрел на своего спутника.

Так кто это — Реймонд или нет? Если бы под рукой был диск Хэллидея или отпечатки пальцев Кабреры, то можно было бы прийти к каким-то определенным выводам. Но диска не было — его отправили в Москву.

— Ребекка ваша сестра юридически, но не по рождению, потому что вы с ней оба приемные дети. Я знаю об этом — она мне рассказывала. Чем теснее становились между нами узы взаимности, тем больше я чувствовал необходимость разобраться с ее прошлым. Это диктовалось причинами как политического, так и делового характера. Я очень люблю ее, но в любви легко ошибиться. Это может показаться бездушием и черствостью, но все же я хотел увериться, что с ней все в порядке, прежде чем сделать ей предложение. Надеюсь, вы понимаете меня, Николас.