Читать книгу - "В память о Саре - Крис Муни"

Преступник. Это слово неустанно крутилось у Майка в голове, днем и ночью. Не имело значения, что у Джоуны была куртка, как две капли воды похожая на ту, что описал мальчишка-свидетель, Сэмми Пинкертон. Не имело значения, что на следующее утро, в воскресенье, когда примерно в девять часов утра разразился ураган, собаки-ищейки пошли по следу Сары и привели полицию к старому, изрядно потрепанному непогодой викторианскому особняку, в котором прошло детство Фрэнсиса Джоуны — только тогда Джоуна звался Дэвидом Питерсом. Не имело значения, что Джоуну лишили сана и что он был прича-стен к исчезновению еще двух светловолосых девочек. Значение имели лишь улики.

Улики, или доказательства, как стало ясно Майку, были чем-то вроде святого Грааля. Белхэмские детективы призвали себе на помощь весь свой коллективный опыт и бригады экспертов-криминалистов. Они осмотрели и исследовали каждый дюйм дома Джоуны, его сарай для инструментов на заднем дворе и его фургончик и не смогли найти двух самых главных доказательств — следов ДНК и волокон. А >то означало, что Фрэнсис Джоуна может собрать прессконференцию и объявить себя невинной жертвой полицейского произвола, вплоть до того, что призвать общественность молиться за благополучное возвращение Сары Саливан домой. Джоуна, если ему придет такое в голову, мог встать на вершине Холма и наблюдать оттуда за тем, как катаются маленькие девочки. Джоуна был свободным человеком, а свободные люди имеют полное право поступать так, как им заблагорассудится.

Нужно время, чтобы собрать улики и выдвинуть обвинение, мистер Салливан… Вам нужно проявить терпение, мистер Салливан… Мы делаем все, что в наших силах, мистер Салливан…

Наверное, полицейские — неплохие ребята, но они ничего не понимали. Для них Сара была всего лишь очередным делом с номером в списке к слушанию и примечаниями. Но для него Сара была дочерью, и просить его проявить терпение, пока этот ублюдок, который прекрасно знает, что случилось на самом деле, продолжает жить как ни и чем не бывало… У Майка больше не было сил и дальше терпеть это.

В тот вечер Майк был пьян, сильно пьян. Он и не отрицал этого. Но готов был поклясться Господом Богом, что пришел к Джоуне только для того, чтобы поговорить. Воззвать к его голосу разума.

Душетт повесил трубку.

— Это был адвокат Джоуны.

Майк не шелохнулся. На протяжении трех последних недель, пока Джоуна валялся в больнице, приходя в себя после нападения, в результате которого заработал три сломанных ребра и тяжелое сотрясение мозга, Майк пытался свыкнуться с мыслью о том, что ему предстоит провести следующие восемь лет жизни в тюремной камере. Но подобная перспектива по-прежнему оставалась для него абстрактной — с таким же успехом ему могли предложить провести отпуск на Марсе.

Он не жалел о своем поступке. Даже сейчас, стоя в кабинете адвоката, Майк не чувствовал желания вернуться назад во времени и переиграть все заново. А вот Джесс ему действительно было жалко. Если он попадет в тюрьму, она, конечно, может обналичить их пенсионные сбережения и выплатить некоторую часть долга по закладной, но все равно ей придется искать работу. Скорее всего, она будет вынуждена вернуться к преподавательской деятельности, а жалованье учителя вряд ли покроет даже месячные расходы. По всей видимости, ей придется продать дом, а потом или снимать квартиру, или вернуться жить к матери. Что же касается того кошмарного ночного визита к Джоуне, то он жалел лишь о том, что так и не выяснил, что этому сукиному сыну известно о Саре.

Душетт открыл папку. У Майка перехватило дыхание, и сердце замерло в груди.

— Джоуна решил снять все обвинения, — сказал адвокат. — И он пообещал не преследовать тебя в судебном порядке.

Майк перевел дыхание.

— Какими именно причинами он руководствовался, я не могу сказать. Адвокат Джоуны не пожелал распространяться на этот счет, но у меня есть кое-какие догадки. На мой взгляд, речь идет о попытке оказать влияние на общественное мнение. Своим поступком он показывает, что способен на сострадание. А сколько монстров могут похвастаться этим, верно? — Душетт покачал головой. — Ты — везучий сукин сын, Салли. Но прежде чем ты станешь благодарить меня, лучше выслушай условия сделки.

Три года испытательного срока, включая пять недель лечения от алкоголизма. После этого — выборочные и нерегулярные проверки на содержание наркотиков в крови.

Если он хоть раз провалит тест, а в его крови будут обнаружены следы пусть даже стакана пива — все, он едет на автобусе в Уолпол[3], чтобы мотать срок в пять лет. Шестьсот часов общественных работ в Отделении черепно-мозговой травматологии Центральной клинической больницы Массачусетса. Двухмесячный курс управления гневом, занятия три раза в неделю. После этого — двадцать четыре сеанса частной психотерапии стоимостью от ста до ста двадцати пяти долларов в час, в зависимости от квалификации мозгоправа. За все это Майк должен будет заплатить из собственного кармана. Джесс все-таки придется выйти на работу. Это был единственный способ покрыть все расходы.

Майк поставил стаканчик с мочой на подоконник и, застегнув молнию, аккуратно закрыл его пластиковой крышкой.

Теста убрал телефон.

— По-прежнему работаешь в Ньютоне?

— Угу.

— Долго еще?

— До конца месяца, — ответил Майк.

Одним из условий его испытательного срока было подтверждение наличия постоянной работы. Поэтому ему приходилось предъявлять Тесте корешки чеков и квитанций — и всего прочего, что потребует от него офицер полиции. Теста любил вникать в детали. От него ничто не могло ускользнуть. Так точно, сэр, никак нет, сэр.

— Алкогольно-респираторная трубка рядом с портфелем.

Майк сполоснул руки и вытер их бумажным полотенцем. Потом взял алкотестер и дунул в него, после чего протянул прибор Тесте, который внимательно изучил показания.

— Чисто. Следов выпивки нет.

— Подумать только! — съязвил Майк. — Чист и трезв в половине девятого утра.

— Тебе все шутки шутить, а я знаю массу алкашей, которые не прочь перехватить стаканчик с утра пораньше, надеясь, что я их не поймаю.

Майк хотел было поправить его, заявив, что даже в худшие свои времена никогда не пил с утра, равно как и не садился за руль выпив, — с похмелья, это да, но пьяным — никогда. Но в глазах Тесты пьяница навсегда останется пьяницей, а Майк не желал оправдываться перед этим карликом с последней стадией человеконенавистничества.

— Ну что, мы уже закончили? — осведомился Майк. — Не всем так везет с почасовой оплатой.

— В котором часу ты сегодня заканчиваешь работу?

— Около шести.

— А потом?

— Еще не думал об этом.

— Ну так подумай сейчас.