Читать книгу - "Сребреники Иуды - Скотт Макбейн"

— Теперь мы подходим к величайшему табу человечества — убийству. Однако убийцы бывают совершенно разные.

Пол изложил свой опыт работы с совершившими убийства в семейных ссорах и под влиянием наркотиков, рассказал, насколько параметры их личности и психики отличаются от параметров профессиональных убийц и психопатов. Сточки зрения религии, их всех следует стричь под одну гребенку.

— Я приветствую тот факт, что общество хотя и медленно, но все же начинает склоняться к тому, что убийцы в определенных обстоятельствах имеют право через какое-то время возвратиться в общество. Например, женщины, убившие своих сожителей после многих лет физических и эмоциональных издевательств, дети, убившие сверстников, не осознавая последствий своих действий, совершившие убийство ради милосердия и прочее. Это самый большой прорыв, происшедший за последние двадцать лет. И несмотря на то что в большинстве религий таких людей продолжают предавать анафеме, мы, профессионалы, будем пытаться им помочь. — Прошло двадцать минут. Пол знал, что публика с ним, но теперь начиналось самое трудное. Он ступил на тонкий лед. По этому вопросу не было твердого согласия даже среди психиатров, а о широкой публике и говорить нечего. — И наконец, самое трудное. Педофилы, убивающие детей ради сексуального удовлетворения, обычные с виду люди, зверски убивающие одноклассников и коллег, мучители, поедающие плоть своих жертв, серийные убийцы, профессиональные наемные убийцы. Что делать с этими людьми? Уничтожить во имя мести? Навечно запрятать в тюрьму?

— Да, — отчетливо произнес женский голос откуда-то из центра зала. Раздалось еще несколько негромких реплик в поддержку незнакомки. А затем тишина.

Пол едва заметно усмехнулся.

— А мой ответ — нет. Если мы отбросим в сторону нашу религиозную мораль и подавим отвращение к этим деяниям, то будем вынуждены признать, что интенсивная грамотная терапия способна реабилитировать даже тех, кого мы ранее относили к неизлечимым. Люди, пусть совершившие самые чудовищные преступления, все равно остаются людьми и, по моему опыту, изначально порочными не являются. Их нужно не уничтожать, а лечить с учетом психических отклонений и условий, в которых они воспитывались и росли.

В заключение я выражаю надежду, что придет день, когда религиозные понятия добра и зла больше не будут фигурировать в суде при рассмотрении серьезных преступлений. И тогда многие из сегодняшних «монстров», если мы перестанем их демонизировать, а будем пытаться им помочь, могут быть возвращены обществу как полноценные граждане. Тут главное — проявить понимание и суметь проникнуть в сущность.

Последние слова зал встретил аплодисментами. Первый раз за много лет это было не просто невнятное бубнение.

Флоренс повернулась к Мэри.

— Дорогая, я поспешу его поздравить. Но кто эта ужасная женщина, которая выкрикнула «да»?

Вскоре почти все перекочевали в бар. Лицо Пола порозовело от алкоголя и похвал. Мэри успела поцеловать мужа, прежде чем его увлек в сторону румынский психиатр.

Ближе к полуночи толпа у стойки поредели. Бен с женой пробились к Полу.

— Мы едем домой. Еще раз поздравляю.

Флоренс припечатала к щеке Пола свой фирменный поцелуй.

— Великолепно! Вы превзошли самого себя! Грандиозно!

— Спасибо. — Пол усмехнулся. — Слишком много похвал для одного вечера. Боюсь, что моя голова раздуется. — Он посмотрел на Мэри. — Мы тоже едем. Мне только нужно сходить в кабинет, взять кое-какие бумаги. Я вернусь через пару минут.

Пол подошел к лабораторному корпусу, кирпичной башне, облицованной стеклом, открыл входную дверь специальным ключом. При этом в холле раздался продолжительный звонок. Не включая в коридоре свет, он поднялся в полумраке на три пролета.

Сегодня у него были все основания быть довольным собой. Доклад прошел успешно. Он действительно начинает становиться знаменитостью. А все началось с дела Крамера. Пол шагал мимо кабинетов коллег, читая фамилии, написанные черным маркером на стеклянных панелях.

«Да, дела у меня идут много лучше, чем у них. Думаю, пришло время переоценить отношения с Мэри. Конечно, жаль, но она вряд ли будет способна пережить мой успех. В общем, теперь мне нужна женщина помоложе и более амбициозная. Естественно, Рейчел должна остаться со мной, потому что так у нее будет более удачный жизненный старт. Я постараюсь воспитать ее энергичной, напористой, уверенной в себе. Это ключевые качества, чтобы подняться наверх — ведь выживает самый приспособленный».

А вот и кабинет. Пол порылся в карманах, неожиданно почувствовав сонливость. Это, конечно, от алкоголя и оттока адреналина. Наклонился к замочной скважине.

— Извините.

От неожиданности он уронил ключ. Рядом в полумраке стояла женщина. Стройная блондинка. Не молодая, по крайней мере не очень молодая. Впрочем, оценить ее возраст было трудно. Не студентка, вероятно, к тридцати. Слегка взволнованна. Пол наклонился поднять ключ.

— Прошу прощения. Чем могу помочь?

— Я слушала ваш доклад.

— Вам понравилось?

— Замечательно. Йоханн Херманнс вряд ли прочитал бы лучше. Мы за вас болели.

— Болели?

— Ну, за ваш доклад. — Она улыбнулась, провела рукой по волосам. — Мы знали, что вы будете на высоте. Просто знали.

Пол хотел спросить, кто это «мы», но передумал. Он попытался открыть дверь, но ключ почему-то не проворачивался. Он обратился к незнакомке.

— Большое спасибо.

— Впрочем, я не согласна с вашими рассуждениями насчет добра и зла, — произнесла она глубоким, мягким голосом.

— А… кто вы?..

— Хелен.

— Хелен. — Ключ провернулся. — Может быть, зайдете? Или давайте встретимся завтра. В данный момент я не в лучшей форме для философской беседы, голова немного кружится от выпитого. — Он засмеялся. Хелен его поддержала. Смех был приветливый и беззаботный.

— Я просто подошла, чтобы поздравить вас с успешным выступлением, — сказала она, намекая, что не собирается входить в кабинет.

— Но вы со мной не согласны.

— Может быть. В любом случае Крамер оказался прав.

— Что?

— Насчет того, что вам доверят прочесть доклад на открытии конференции. — Она улыбнулась. — Мне нужно идти. Уже поздно.

Пол был ошеломлен. В этой женщине было что-то интригующее. Странная манера держаться и понимающий многозначительный взгляд. Не сексуально многозначительный, а просто многозначительный. И потом, она сказала что-то о Крамере. Возможно, он недопонял.

— Может, зайдете?

— Нет, мне нужно идти. — Она пошла по коридору. В конце обернулась. Ее лица в полумраке он уже разглядеть не мог. — Увидимся за ужином.

— Каким ужином?..

Но она уже скрылась за поворотом.