Читать книгу - "Послезавтра - Аллан Фолсом"

Луис Гёц, сияя широкой голливудской улыбкой, спускался по парадной лестнице навстречу ожидавшим его внизу детективам.

– Детектив Маквей! – воскликнул он, безошибочно вычислив Маквея, и протянул ему руку. – Я – Луис Гёц, адвокат мистера Шолла. Почему бы нам не пойти куда-нибудь, где мы сможем побеседовать без помех?

Лабиринтом коридоров Гёц провел их в большой, отделанный деревом зал и закрыл дверь. Пол и камины здесь были из бело-серого мрамора. Одну из стен украшали тяжелые гобелены; застекленные створчатые двери выходили в освещенный английский сад, за которым царила тьма. Над входом висело полотно 1712 года – портрет тучной, с двойным подбородком Софии Шарлотты, королевы Пруссии.

– Присаживайтесь, джентльмены. – Гёц указал на стулья с высокими спинками, стоящие вдоль длинного резного стола. – Боже, да что это с вами?

Он увидел ожоги на лице Маквея.

– Да вот, знаете ли, ошпарился, когда суп мешал, – небрежно бросил Маквей, усаживаясь на стул. – Доктор утверждает, что жить буду.

Осборн и Реммер устроились напротив Маквея, Шнайдер остался возле двери. Им не хотелось, чтобы это походило на вторжение целой бригады детективов.

– Мистер Шолл очень хотел бы встретиться с вами, но, боюсь, нынешний вечер расписан у него по минутам. А по завершении приема он улетает в Южную Америку. – Гёц уселся во главе стола.

– Мистер Гёц, нам хотелось бы увидеться с ним до вылета – хотя бы на пару минут, – сказал Маквей.

– Сегодня это невозможно, детектив. Может быть, когда он вернется в Лос-Анджелес?

– Когда это произойдет?

– В марте будущего года, – улыбнулся Гёц. – Поверьте, это правда. Я вовсе не собираюсь пудрить вам мозги.

– В таком случае нам лучше увидеться с ним немедленно. – Поняв, что Маквей настроен весьма решительно, Гёц резко выпрямился и надменно произнес:

– Вам известно, кто такой мистер Шолл? И кого он сейчас принимает? – Гёц взглядом указал на потолок. – Вы что, черт побери, думаете, он бросит своих гостей и примчится сюда беседовать с вами?

Сверху доносилась музыка – оркестр исполнял вальс Штрауса. Маквей вспомнил, как в комнате, где они нашли Каду, играло радио, и взглянул на Реммера.

– Боюсь, мистеру Шоллу придется изменить свои планы, – сказал Реммер, положив на стол перед Гёцем ордер на арест. – Он сейчас же спустится в этот зал и побеседует с детективом Маквеем либо отправится за решетку. Прямо отсюда.

– Что это значит, черт побери?! Понимаете ли вы, мать вашу, с кем имеете дело? – Гёц в бешенстве схватил ордер, взглянул на него, но тут же с отвращением отбросил его – текст был написан по-немецки.

– Если ваш клиент согласится помочь нам, мы, возможно, избавим его от крупных неприятностей. Может быть, ему даже не придется менять своих планов. – Маквей откинулся на спинку стула. Срок действия обезболивающего, которое дал ему Осборн, заканчивался, но он не хотел принимать еще одну таблетку – у него должна быть ясная голова и быстрая реакция. – Почему бы вам не пригласить его сюда на несколько минут?

– А почему бы вам, черт возьми, не рассказать мне, в чем дело?

– Я предпочел бы обсудить это с самим мистером Шоллом. Конечно, вы имеете полное право присутствовать при разговоре. В противном случае мы можем все вместе отправиться к детективу Реммеру и продолжить беседу в помещении, не столь богатом историческими реликвиями.

Гёц усмехнулся. Перед ним был государственный служащий, явно преувеличивающий свои полномочия да еще при этом находясь в чужой стране. Вся загвоздка – в ордере. Разве можно было ожидать, что этому Маквею удастся получить ордер у немецкого судьи? Здешние адвокаты Шолла мгновенно уладят дело, но, чтобы оповестить их, нужно время, а вот его-то Маквей и не дает. Есть две возможности – послать мистера Маквея подальше или, напротив, изобразить глубокую озабоченность и попросить Шолла спуститься и подсластить пилюлю: это позволит выиграть время и дождаться приезда немецких адвокатов.

– Я попробую помочь вам. – Гёц встал и, метнув взгляд на стоящего у двери Шнайдера, удалился.