Читать книгу - "Пропавший - Мэри Торджуссен"

– Ты ничего не стала ему рассказывать в прошлую субботу, когда приезжала ко мне?

Возникла пауза.

– Ханна, я же знаю, что ты терпеть не можешь, когда я делюсь с Джеймсом подробностями твоей личной жизни. Мне показалось, ты и сама не хотела бы, чтобы он сразу все узнал.

Но прошло несколько дней, и она посвятила его в суть моих проблем. Мне действительно не нравилось думать о том, как они обсуждают между собой мои дела, хотя до недавнего времени причина крылась в наших юношеских отношениях с Джеймсом и ни в чем другом. Но при мысли, что они мусолят историю с Мэттом, гадают, почему он бросил меня, я испытала пренеприятное чувство. Потом, правда, вспомнила, что в последние дни Кэти находилась далеко от дома, была очень занята и едва ли располагала временем на долгие беседы с Джеймсом о чем-либо вообще, а уж обо мне – тем более.

Мы договорились, что я приду к Кэти домой в семь часов вечера в воскресенье. Отказавшись от приглашения, я рисковала еще не скоро снова увидеться с ней.

Вместо того чтобы проехать несколько миль, разделявших Ливерпуль и мой дом, я остановилась в центре города и отправилась на прогулку по опустевшим улицам, чувствуя грусть и уныние. Но мысль о возвращении домой казалась нестерпимой. Зашла в универмаг и купила книгу, а затем уселась на диванчике в баре с бутербродом и напитком, проторчав там до восьми часов, когда заведение закрывалось. Если бы бар работал круглосуточно, я бы, наверное, задержалась там на всю ночь.

Дома я сразу поднялась наверх, в спальню, стараясь отводить взгляд от любых примет его ухода. Включила лампу со своей стороны постели и отправилась в ванную принять душ. Высушила волосы феном и надела пижаму. В доме царила тишина. В постели я легла подальше от стороны Мэтта и опять погрузилась в размышления, почему он ушел от меня.

Когда Мэтт получил работу в фирме «Джон Деннинг и партнеры», а потом переехал ко мне, я была переполнена надеждами на самое светлое будущее. Много лет не встречала я никого, кто бы так понравился мне. И дом стал другим, наполнился новой жизнью. Мэтт от души посмеялся над моим стареньким телевизором и сразу отправился покупать самый современный, сказав, что свой оставит в Лондоне для жильцов. Помню, как мы распаковали покупку, а пустую коробку позднее сдали в центр сбора и переработки вторичного сырья. Нам пришлось основательно потоптаться на картоне в саду, чтобы сплющить его и поместить в машину, но мы все равно недооценили размеры коробки и постоянно натыкались головами на ее углы, пока везли до пункта приема. К моменту прибытия туда это так нас насмешило, что мы долго хохотали, и, по-моему, рабочие приняли нас за пьяных. Новый телевизор отливал черными и серебряными гранями. В первый же вечер мы смотрели фильм за фильмом, а я шутила, подражая голосу престарелой леди: «Ах, до чего же я обожаю этот синематограф!», заставляя Мэтта смеяться.

Я перевернулась на кровати и посмотрела на его подушку, такую теперь гладкую и нетронутую. Протянула руку и прикоснулась к ней, вспомнив, как Мэтт лежал рядом и разговаривал со мной. Интересно, что он сказал бы, окажись здесь сейчас? Объяснил бы, почему ушел, или просто закрыл бы глаза, зло поджав губы? Так он делал всегда, если между нами возникали размолвки.

Но я не позволяла себе никаких тягостных воспоминаний. Мне хотелось воскресить в памяти минуты, когда Мэтт выглядел счастливым, веселым и заботливым. Любившим меня.

Неожиданно в дверь позвонили. Я посмотрела на будильник. Десять часов. Кто мог явиться ко мне в столь поздний час? Разумеется, Мэтт! Он вернулся! Я знала, что так и будет! Я буквально скатилась вниз по лестнице к входной двери. Я прочно заперла ее на засов, вернувшись домой, никак не предполагая возможности его возвращения.

– Мэтт? – крикнула я. – Подожди минутку!

У меня от волнения тряслись пальцы, когда я с усилием отодвигала неподатливый засов. Повернув ручку, распахнула дверь настежь.

На пороге стоял Джеймс.

– Джеймс? – воскликнула я.

До меня только сейчас дошло, что на мне была только короткая полупрозрачная пижама, и я поспешила укрыться за створкой двери.

– У тебя все в порядке?

Он кивнул и спросил:

– Могу я войти?

– Да. Да, конечно. Иди в кухню. Я спущусь к тебе через минуту.

Я кинулась в спальню и надела домашний халат, гадая, зачем он явился. Когда я спустилась в кухню, Джеймс рассеянно мерил ее шагами, открывая шкафы, выдвигая ящики. Теперь я поняла цель его визита.

– Прости за вторжение, – произнес он, заметив, что я уже наблюдаю, как он изучает содержимое стенного шкафа, где у меня хранился пылесос.

– Зря стараешься. Там ты его не найдешь, – сказала я.

– Но что произошло? Кэти говорит, он пропал.

Я покраснела от унижения.

– И ты даже ни о чем не догадывалась, – продолжил Джеймс. – Не предвидела ничего подобного?

– Ты последний, от кого я хочу слышать такой вопрос! Мне хватило беседы с Кэти!

– Что ж, буду честен. Это совсем не то, чего я мог бы ожидать от Мэтта. – Он открыл дверь кладовки и заглянул в нее.

– Там его тоже нет! – резко бросила я.

Но он все равно посмотрел за дверь, словно Мэтт при его росте шесть футов мог притаиться за ней.

– Просто проверяю на всякий случай, – объяснил он.

– Спасибо, но в этом нет необходимости. Неужели ты думаешь, я не осмотрела весь дом?

Джеймс пожал плечами:

– Мне кажется естественным желание все увидеть своими глазами.

– Своими глазами ты можешь увидеть, что Мэтт забрал с собой принадлежавшие ему вещи.

Он вышел в холл и оглядел стены, где прежде висели джазовые плакаты.

– Но ведь это очень странно, правда?

– Еще бы!

Хотя не менее странно было искать Мэтта в кладовке, как играющего в прятки мальчишку. Джеймс промолчал, но открыл дверь гостиной и осмотрел ее тоже.

– Ты рассчитываешь увидеть что-то, чего я не заметила?

– Я просто подумал, что если с ним что-нибудь случилось…

– Что, например?

Он покачал головой:

– Я всего лишь обеспокоен.

– Я тоже, – сказала я и вдруг сообразила, с кем именно разговариваю.

Мне ни в коем случае нельзя было показывать Джеймсу, как я расстроена.

– То есть была обеспокоена, хотя это продолжалось ровно минуту. Но как только убедилась, что он собрал свои вещи вплоть до последней мелочи, все мое беспокойство исчезло. Трудно переживать за человека, унесшего из дома свои пожитки и ушедшего, никого ни о чем не предупредив. Даже не трудно, а бессмысленно.

Он уставился на меня, и я встретилась с ним взглядом.

– Наверное, так и есть, – промолвил он. – Вот только почему он ничего не сообщил мне?