Читать книгу - "Книга из человеческой кожи - Мишель Ловрик"

— Где ты научилась такой бдительности и осторожности? — поинтересовалась Розита.

К этому времени уже весь монастырь неусыпно следил за действиями сестры Лореты. Монахини изобретали всевозможные недоразумения, которые ей приходилось разбирать и улаживать лично. Они приносили себя в жертву, намеренно нарушая правила поведения, чтобы она отвлекалась на радость их наказания. Vicaria взяла себе в услужение личную samba матери настоятельницы. Но девушка осталась верной нам и передавала нам сведения обо всех передвижениях Ведьмы. Монахиня-казначей тоже встала на нашу сторону. Теперь она каждый день являлась в канцелярию, дабы обсудить бессмысленные цифры с Ведьмой, которая принуждена была делать вид, что разбирается в них, дабы окончательно не потерять лицо. Розита устроила мнимую потерю ключа, и для его поисков был организован поголовный допрос всех сестер в монастыре, который проводила лично vicaria.

Вот так на протяжении еще нескольких недель нам удавалось отсрочить ее визит ко мне. Фернандо приходил к нам так часто, как только осмеливался, превратившись в прозрачное стекло — я имею в виду, что он добровольно затушевал свою личность, чтобы через него я могла общаться непосредственно с Санто.

— В городе только и разговоров что о святом человеке из Италии, — сообщил он мне однажды. Ведьма сидела и слушала нашу беседу, выискивая любой повод, чтобы прервать ее, прижавшись к решетке здоровым ухом.

— Ты встречался с ним? — с деланной небрежностью поинтересовалась я, оставаясь в пределах слышимости Ведьмы.

— Разумеется. Мне показалось, что душа его до сих пор пребывает в поиске, — улыбнулся Фернандо. — И поиск этот остается предметом всепоглощающей страсти…

Затем я увидела за решеткой синие очки сестры Лореты.

«Хорошо, очень хорошо», — подумала я, ведь что бы ни интересовало ее в Санто, это лишь лило воду на мельницу нашего плана. Я содрогнулась всем телом: у меня вдруг возникло ощущение, будто я передаю его в лапы ненасытной паучихи.

Жозефа тем временем приносила мне все новые письма в складках своей юбки и под фальшивой крышкой корзины, принимая от меня ответные послания. Санто умолял меня сообщить ему как можно больше сведений о vicaria. Я написала ему обо всем, что смогла вспомнить, — о ее одержимости младенцем Христом, о ее выдуманных стигматах и ее так называемых ангелах.

Единственным, о чем я забыла упомянуть, была ее поразительная физическая сила.

Мингуилло Фазан

Я начал с проснувшимся интересом поглядывать на своих дочерей и усиленно подкармливать их. Достигнув пятнадцатилетнего возраста, обе могли понести. И тогда у моего любимого Палаццо Эспаньол появится если уж не сын, то хотя бы внук! Однако же мне придется проявить терпение — все, кто хоть немного разбирается в подобных вещах, знают, что маленькие девочки зачастую склонны разрушать планы своих владельцев: у них случаются выкидыши или мертворожденные младенцы.

Я начал подозревать, что кто-то вновь тайком рылся в моих вещах. В моем кабинете были видны следы поспешного обыска — очевидно, соглядатай не упускал ни малейшей возможности шпионить за мной. Я стал опасаться за судьбу моей бесценной коллекции книг из человеческой кожи.

И вдруг мне пришло в голову, что дети нередко слывут убийцами книг. Я выдумал для своих девочек какую-то страшилку, чтобы маленькие бледные создания боялись заходить в мой кабинет. Их страх навел меня на еще одну блестящую мысль: я выдернул у них несколько волосков и вложил их между определенными страницами книг, чтобы знать, если кто-то в мое отсутствие навестит мою маленькую колонию.

Никакого уважения к снисходительному читателю, но даже его досточтимым пальцам не позволено будет прикоснуться к этой части моей библиотеки. Мысль о том, что кто-то еще, кроме меня, может наложить на них руку, была для меня невыносима. Стоило мне хотя бы представить себе такую возможность, как кожа у меня покрывалась мурашками, как будто тысячи муравьев начинали одновременно рыть себе норы под ней.

Я настолько обеспокоился судьбой своих книг, что перенес их в высокую башню Палаццо Эспаньол, где мог невозбранно наслаждаться их обществом, не опасаясь, что меня прервут или обнаружат. Каждую седьмую ступеньку я посыпал особым слоем пыли на тот случай, если кто-нибудь попытается проникнуть в мой личный рай.

Марчелла Фазан

Предоставленная мне передышка не могла длиться вечно, и я отдавала себе в этом отчет. Тем не менее я оказалась совершенно не готова в тот момент, когда samba сестры Лореты прибежала с сообщением, что vicaria направляется в мою келью, а на лице у нее вновь появилась безумная маска экстатического восторга.

Жозефа немедленно привела в действие наш несовершенный план.

— Мне очень жаль так поступать с вами, мадам, простите меня, — горестно лепетала она, ударив меня Библией по виску с такой силой, чтобы там появились настоящий синяк и отек.

— Ложитесь побыстрее, так будет лучше, — нежно прошептала она, когда я скорчилась на полу, подложив под голову подушку, которую она заранее припасла для этого случая.

Шаги vicaria уже доносились из моего замершего в оцепенении дворика. Эти шаги приблизились ко мне вплотную, и я ощутила, как ее тень упала на мое тело, закрывая от солнечных лучей. Я держала глаза закрытыми и старалась дышать медленно и ровно, словно пребывала без сознания. Она толкнула меня обутой в сандалию ногой. На меня пахнуло вонью ее омерзительного дыхания. Но, когда она повернулась ко мне спиной, чтобы расспросить Жозефу, я осторожно приоткрыла один глаз. На поясе у Ведьмы висел мешочек с травами. На мгновение я увидела ее профиль, и у меня перехватило дыхание. Экстатическое возбуждение стерло с ее лица выражение досады и гнева, и сейчас оно казалось непривычно безжизненным и пустым, как у деревянной куклы.

— Сестра Констанция споткнулась о свой костыль и упала, понимаете, — пустилась в объяснения Жозефа. Но не был ли ее тон слишком уж вызывающим? — Ударилась головой. Напрочь лишилась чувств.

Vicaria не спешила уходить. Сквозь опущенные ресницы я наблюдала, как она отвязала с пояса мешочек и протянула его Жозефе.

— Свари из них настойку, — велела она девушке. — И ложкой вливай ей в рот, даже если она не очнется.

Сестра Лорета слегка покачивалась взад-вперед, крепко обхватив себя руками. Она радостно закудахтала:

— Это как раз то, что нужно Венецианской Калеке.

Жозефа кивнула, не издав ни звука, и осторожно взяла яд в руки.

— Ступай… ступай и вскипяти чайник — настаивала Ведьма. Лицо Жозефы стало замкнутым, как закрывшийся бутон цветка.

«Сестра Лорета намерена остаться до конца и проследить, чтобы ее приказание было исполнено, — подумала я. — Она намерена заставить бедную Жозефу убить меня».

— Но в очаге нет огня, — запротестовала моя служанка.

— Ну так разведи его, — пропела vicaria.