Читать книгу - "Последний праведник - А. Й. Казински"

03.45–12 часов 7 минут до захода солнца

Нильс пролистал остальные бумаги в истории болезни. Выписки из разговоров с пациентом, печать в верхнем левом углу: Одобрено для использования в преподавании. Он принялся читать:

Левин: Господин Ворнинг, присутствующий стенографист запишет нашу беседу. То, что я сам не должен писать отчеты после встреч с пациентами, экономит мне много времени. Так что это исключительно для моего личного пользования. Вы понимаете?

Ворнинг: Делайте что хотите.

Левин: Мне нужны некоторые подробности. Где вы родились?

Ворнинг: Я родился в Орхусе.

Левин: В 1897 году? Господин Ворнинг, я все-таки попрошу вас отвечать словами, иначе стенографист не может…

Ворнинг: Да!

Левин: Вы можете рассказать немного о том, из какой вы семьи? Кто ваши отец и мать?

Ворнинг: Отец работал в порту, мать занималась домом.

Левин: У вас было хорошее детство? Как вы сами считаете?

Ворнинг: Меня никогда не били и надо мной не издевались.

Левин: У вас есть братья и сестры?

Ворнинг: Были две, обе умерли от тифа, с промежутком в год. Мама никогда от этого не оправилась.

Левин: А отец?

Ворнинг: Стал больше пить. Намного больше.

Левин: Но вы ходили в школу? Что вы можете сказать о своих школьных годах, все ли было в порядке?

Ворнинг: Да.

Левин: Вы не замечали в себе ничего… необычного?

Ворнинг: Необычного?

Левин: Вы ничем не выделялись среди других детей? У вас были друзья?

Ворнинг: Да.

Левин: Может быть, вы чувствовали себя удрученным, пребывали в депрессии или…

Ворнинг: Мне кажется, я был таким же, как и все.

Левин: Что вы делали, когда закончили школу? Среднюю школу?

Ворнинг: Работал в порту вместе с отцом. Это были хорошие времена. Пока не случилось…

Левин: Что?

Ворнинг: Несчастье.

Левин: Какое именно несчастье?

Ворнинг: Он упал в воду. Думал, что лед достаточно крепкий. Мы даже вытащить его не смогли, он сразу скользнул под лед. Две недели спустя умерла моя мама.

Левин: Отчего?

Ворнинг: Она не обращалась к врачу, но кашляла так, что чуть не рвались легкие. И в то утро — ровно через две недели после смерти отца — у нее пошла горлом кровь. Очень сильно, я это отчетливо помню. Это было так ужасно. Несколько часов спустя она умерла.

Левин: Мои соболезнования.

Ворнинг: Это было лучшее, что с ней могло произойти. После смерти Теи и Анны она…

Левин: Это ваши сестры?

Ворнинг: Мне выдадут сегодня мое радио?

Левин: Что?

Ворнинг: Мой радиотелеграф. Я уже два дня его прошу.

Левин: Не знаю, я ничего об этом не слышал. Я попытаюсь выяснить, когда мы закончим. Давайте поговорим немного о вашей жене?

Ворнинг: Зачем? При чем здесь она?

Левин: Ну, тогда о вашей работе? Вы ведь…

Ворнинг: Я радиотелеграфист. У меня нет никакого специального образования, но мой друг, который… Мне обязательно перечислять все детали?

Ворнинг: Только те, которые необходимы.

Ворнинг: Ясно. Я работал в армии. Гитлер тогда совсем разошелся, и мне показалось… Короче, смысл был в том, чтобы я работал радиотелеграфистом.

Левин: Смысл. Высший смысл?

Ворнинг: Это вопрос?

Левин: Да. Вы можете объяснить, что случилось?

Ворнинг: Я напал на след чего-то. Да, именно так! Я напал на след чего-то важного.

Левин: На след чего именно?

Ворнинг: Люди умирают. По всему миру.

Левин: На войне?

Ворнинг: Нет, война, кажется, тут ни при чем. Они просто умирают.

Левин: Где вы об этом услышали?

Ворнинг: Они, должно быть, знали, что именно я могу перехватить в радиоэфире. Короткие волны. Длинные волны. Они как щупальца, которые шарят по миру. Как письмо в бутылке. И некоторые из них возвращаются обратно.

Нильс так погрузился в разговор полувековой давности, что слишком поздно услышал, как открывается дверь. Теперь он был в архиве не один.