Читать книгу - "Афера - Джон Гришэм"

Когда забрезжил рассвет, Зола проснулась и села. Заметив, что дверь в спальню открыта, она спрыгнула с дивана, зажгла свет и поняла, что Горди сбежал.

– Его здесь нет! – завопила она. – Он ушел!

Тодд выбрался из кресла и прошел в спальню – маленькое квадратное пространство, где негде было спрятаться. Он обшарил ванную, заглянул в уборную и воскликнул:

– Черт! Как он сумел?

– Просто встал и ушел, – ответила Зола.

Не в силах поверить в случившееся, они долго стояли, уставившись друг на друга, потом пошли сообщить новость Марку. Втроем они сбежали по лестнице и промчались по коридору первого этажа до черного хода. На парковке стоял десяток машин, но ни одна из них не принадлежала Горди. Его маленькой «Мазды», как они и опасались, на стоянке не было. Зола позвонила ему по мобильному – разумеется, телефон не отвечал. Они вернулись в дом, заперли обе квартиры и отправились в закусочную, располагавшуюся в трех кварталах дальше по улице, где, склонившись над чашками с кофе, попытались оценить обстановку.

– Найти его в городе будет невозможно, – сказал Марк.

– Тем более что он не хочет, чтобы его нашли, – подхватил Тодд.

– Может, позвонить в полицию? – предложила Зола.

– И что сказать? Наш друг сбежал и мы боимся, что он причинит себе вред? У копов есть дела поважнее – убийства и изнасилования, случившиеся за ночь.

– А как насчет его родителей? – спросил Тодд. – Возможно, они ни сном ни духом не ведают, в каком он состоянии.

Марк покачал головой:

– Нет, если мы это сделаем, Горди возненавидит нас на всю жизнь. А кроме того, что они могут предпринять? Броситься в большой город и начать искать его?

– Это так, но у Горди где-то есть врач, то ли здесь, то ли дома. Врач, который знает его, который его лечил, назначал лекарства, который поймет, в каком он сейчас плохом состоянии. Который позаботится о Горди, раз мы его раздражаем, пока он не получает медицинской помощи.

– В этом есть смысл, – согласилась Зола. – А его врач здесь. Горди ходит к нему на прием раз в месяц.

– Ты знаешь его фамилию?

– Нет. Я пыталась выведать ее у Горди, но ничего не вышло.

– Ладно, – согласился Марк. – Но это потом, а пока нужно найти Горди.

Они пили кофе и сокрушались по поводу невозможности разыскать друга в большом городе. Официантка подошла к их столику и поинтересовалась насчет завтрака. Они отказались – ни у кого не было аппетита.

– Есть идеи? – спросил Марк, обращаясь к Золе.

Она отрицательно качнула головой:

– Толковых нет. За последнюю неделю он исчезал дважды. Первый раз сел в нью-йоркский поезд и отсутствовал три дня. Когда вернулся, особо ничего не рассказывал, сказал только, что шел по следу Великого Сатаны. Думаю, он с кем-то там, в Нью-Йорке, встречался. Потом день-другой оставался дома, бо́льшую часть времени мы были вместе. Он много пил и много спал. А потом я пришла с работы – а его опять нет. Два дня он не давал о себе знать. Это тогда он нашел того преподавателя, которого вышибли из Фогги-Боттом.

– Ты знала, чем он занимается? – спросил Тодд.

– Нет. Два дня тому назад он заперся в своей квартире и не хотел меня видеть. Наверное, именно тогда он сдвигал мебель и устраивал схему на стене.

– Насколько хорошо ты осведомлена о его состоянии? – поинтересовался Марк.

Зола глубоко вздохнула и, поколебавшись, ответила:

– Только все это между нами, ребята, понимаете? Он заставил меня поклясться, что я никому не скажу.

– Да ладно тебе, Зола, конечно, между нами, мы же заодно.

Она боязливо осмотрелась по сторонам, словно кто-то мог подслушивать, потом начала:

– В минувшем сентябре я нашла у него таблетки и спросила, от чего они. Он разговорился. Биполярное расстройство диагностировали у него еще во время учебы в колледже, но он никому об этом не сказал, даже Бренде. Правда, позднее с ней все же поделился, так что она знает. Соответствующая терапия и лекарства прекрасно держали его в форме.

– Я ничего даже не подозревал, – вставил Марк.

– И я тоже, – сказал Тодд.

– С людьми, страдающими биполярным расстройством, это бывает сплошь и рядом: в определенный момент они начинают верить, что больше не нуждаются в лекарствах. Они прекрасно себя чувствуют, и у них появляется убежденность, что они могут отлично обходиться без лечения. Таким образом, они прекращают принимать свои таблетки, состояние их стремительно ухудшается, и зачастую они прибегают к самолечению. Именно это случилось и с Горди, хотя, надо признать, у него было много и других проблем. Вся эта катавасия с юридической школой, невозможность найти работу, долги, и в довершение ко всему он почувствовал, что его настойчиво подталкивают к женитьбе. Ко Дню благодарения он уже был плох, но прилагал неимоверные усилия, чтобы скрыть это.

– Почему ты нам не сказала?

– Потому что он бы мне этого не простил. Горди считал, что сумеет быть мужчиной и справится со всем этим. И надо сказать, что бо́льшую часть времени с ним все было в порядке. Только перепады настроения стали резкими и он начал много пить.

– Тебе надо было рассказать нам, – упрекнул ее Марк.

– Я не знала, что делать. Мне никогда прежде не приходилось сталкиваться с чем-то подобным.

– Бессмысленно теперь укорять друг друга, – сказал Марку Тодд.

– Прости.

Тодд взглянул на свой мобильник и произнес:

– Уже почти восемь. От Горди никаких известий. Мне нужно к полудню быть в баре – начинается моя смена. А что вы собираетесь сегодня делать?

– Мне в десять на работу, это на несколько часов, – ответила Зола. Она временно работала в маленькой бухгалтерской фирме.

– Ну, я вернулся из дому раньше срока, чтобы начать готовиться к адвокатскому экзамену, но на самом деле мне совсем не хочется этим заниматься. Наверное, пойду в «Несс Скелтон» убивать время, подлизываясь к будущим начальникам, чтобы показать себя необходимым и значимым. Задарма, разумеется. Уверен, что для меня найдется работа в копировальной.

– Тебе, должно быть, нравится юриспруденция, – заметил Тодд. – Ну, а я совершенствуюсь в баре.

– Спасибо.

– Думаю, единственное, что нам остается, – это ждать, – заключила Зола.

Тодд расплатился за кофе, и они покинули закусочную. Едва они прошли один квартал, как у Золы завибрировал телефон. Она выхватила его из кармана, взглянула на экран и воскликнула:

– Это Горди! Он в Центральной тюрьме.

В 4.35 утра Горди был остановлен полицейским, заметившим, как некая «Мазда» зигзагами движется по Коннектикут-авеню. Горди сначала отказывался пройти тест на трезвость, но в конце концов согласился подуть в трубку. Взглянув на цифру, высветившуюся на мониторе алкотестера, офицер тут же надел на него наручники и запихнул на заднее сиденье полицейской машины. Машину Горди эвакуатор увез на городскую стоянку. В Центральной тюрьме его заставили еще раз пройти тест, результат оказался тот же. У него сняли отпечатки пальцев, сфотографировали его, зарегистрировали и бросили в камеру-вытрезвитель, где уже находилось шестеро других пьяниц. В 8 часов пристав препроводил его в маленькую комнату, выдал телефон и сообщил, что он может сделать один звонок. Горди послал эсэмэску Золе, после чего пристав, отобрав телефон, отвел его обратно в камеру.