Читать книгу - "Специалист - Грегг Гервиц"

– Она занимается благотворительностью.

Дрей усмехнулась:

– Да, я представляю себе, как бездомные будут щеголять в ее костюмах от Донны Каран, пытаясь согреться в зимнюю стужу. – Она взглянула на стопку файлов с материалами о ходе расследования, лежавшую на кухонном столе, и на значок помощника, болтавшийся на ремне у Тима. – Ну конечно, они хотят, чтобы ты вернулся в опергруппу именно сейчас.

– Я ведь Специалист.

– Ах да, действительно. – Она откинула с разрумянившегося лица прядь коротких светлых волос и обмахнулась краем желтой форменной рубашки. – Я целый день умираю от жары. Потею, как свинья в жилетке. Вся как будто восковая. А когда холодно, начинаю мерзнуть.

– Мне кажется, тебе уже пора в декретный отпуск.

– Чтобы этим бродягам без меня надрали задницу? Мы с Маком сегодня трех байкеров тормознули. Да, и не смотри на меня так удивленно. Мы не можем сунуться в самое пекло, потому что у нас недостаточно сил, но здесь, в этом забытом богом Мурпарке, мы выполняем свой долг. Что там говорит капитан, база данных пополняется?

– Да. – Тим сел перед ней на колени, и Дрей подняла ногу. Тим стянул ботинок и потер ее стопу. Она замурлыкала от удовольствия, выгнув спину, словно кошка. – Наш визит к Дядюшке Питу натолкнул меня на ряд интересных мыслей, – сказал он. – Я хочу, чтобы у тебя появилась куртка с именем твоего хозяина. И татуировка прямо… здесь: «Собственность Тима Рэкли».

– И ты посадишь меня сзади?

– Да, я посажу тебя сзади.

– Ах, неси чернила, Большой Папочка.

«Некстел» Тима зашипел – частота была служебной.

Дрей засмеялась:

– Ну вот. Что же, придется мне и дальше сидеть на диване вспотевшей и брюхатой.

Тим раскрыл телефон, вышел на кухню и нажал кнопку приема вызова.

– Рэк, это Фрид.

– Как там с «метисами»?

– Как это правильно произносится – Chíngate, pinche cabrón?[2]Не знаю, как переводится.

– Выяснили что-нибудь?

– Меня даже не пустили внутрь посмотреть на Эль Вьейо. Эти ребята здорово прикрывают босса. За клубом сейчас присматривает помощник из местного управления. Это все, что мы смогли сделать. «Метисы» жужжат, будто рой диких пчел. Если «грешники» хотят вытурить их оттуда, пусть попробуют сами.

– Что ты предпримешь?

– После такого? Поеду домой, ребенка воспитывать.

– Я тебя не виню.

Тим отключился и набрал номер командного пункта.

Ответил Хейнс:

– Я же сказал, что позвоню, если появится что-то новое.

– Хоть что-то. Мой телефон включен.

– Ты уже говорил.

Тим склонился над материалами дела, а Дрей с головой погрузилась в просмотр новостей. Время от времени он слышал ее энергичные, но невнятные возгласы, выражавшие самые разные эмоции – отвращение, согласие, насмешку. Комментировать новости таким образом ей нравилось гораздо больше, чем просто смотреть их.

Он разложил перед собой фотографии. Обезображенное лицо Козла, мощный торс Кейнера, темные и злые глаза Дэна. Он бегло просмотрел отчет с места нападения на конвой, который изобиловал официальными терминами. Его глаза остановились на имени погибшего друга.

«На теле помощника судебного исполнителя Фрэнка Полтона обнаружено шесть проникающих огнестрельных ранений, в том числе два сквозных ранения в голову. Фрагменты черепа и мягких тканей найдены в ячейках оградительной сетки и в задней части фургона».

Перед ним промелькнули воспоминания о том дне, когда он впервые вышел на работу после гибели Джинни. Фрэнки болтал с Джимом, остроумно иронизируя по поводу книги «Комми сутра», которую ему всучила жена. Тим хорошо помнил тот момент: тогда юмор подарил ему надежду, что можно еще жить на этой земле. Когда Тим пропал без вести, именно Полтон нашел следы крови в пикапе рядом с фермой, где собирались сектанты. Он вспомнил и те умилительные фотографии, которые Фрэнки скидывал ему несколько раз в год по электронной почте: награждение его дочери, посещающей клуб по плаванию, вечеринки в день рождения, маскарад в Хэллоуин.

Дрей взглянула на него. За прожитые вместе десять лет она научилась понимать, о чем он думает, и всегда чувствовала перемены в его настроении. Она встретилась с ним сочувственным взглядом.

– У него осталось двое детей, – произнес Тим, как будто Дрей не знала этого.

– Не из другой комнаты, – нежно сказала Дрей. – Подойди ко мне, давай поговорим о детях Фрэнки здесь. Не говори об этом из-за стопок служебных документов.

В ее зеленых, с ледяным блеском глазах отражалось мерцание неоновой рекламы препарата «Кларитин».

– О таких вещах нужно говорить только в окружении близких, а не во время работы. Только так ты проявишь дань уважения к погибшим. К Фрэнки, к Хэнку Манконе. И к Фернандо Пересу.

– К кому?

– Это бывший правонарушитель. Он сидел в машине, рядом с которой произошел взрыв. Вот что я думаю: если всем наплевать на смерть этого парня, то весь этот траур можно назвать цирком. Оценивать жизнь разных людей предвзято – все равно, что ходить с закрытыми глазами. К тому же подобный подход не позволяет адекватно оценить ситуацию.

– Ты намекаешь на то, что раньше я был чересчур вспыльчивым?

Она засмеялась:

– Нет. Я говорю о недавней смерти твоего друга. Иногда нужно делать передышку. И разве ты еще не насмотрелся сегодня на очаровательную улыбку Козла Пурдью?

Тим посмотрел на стол, заваленный бумагами и фотографиями, выдохнул и свел лопатки; он чувствовал, что за последний час, который он просидел ссутулившись, у него совершенно свело грудную клетку.

– Чем же мне заняться?

– Покормить меня. – Они выдержали долгую паузу, глядя друг другу в глаза, готовые улыбнуться. – И самому поесть.

Он встал и заглянул в холодильник. Банки с приправами, почерневшее яблоко и ноги от шоколадного Санта-Клауса – вот и все, что там было.

– Я так и думал, что ты собираешься есть этого Санта-Клауса до следующего рождества.

– Рождество будет всего через четыре дня.

– Я скоро начну прятать куски по углам.

– В буфете есть немного семечек.

– Я рассчитывал на что-нибудь более съедобное.

– Такое ощущение, что ты никогда не наедаешься, – ответила Дрей.

Он закрыл холодильник.

– Когда пойдешь в магазин, – продолжала Дрей, – не мог бы ты прихватить мне бутылку земляничной газировки и пачку крекеров?

– Крекеров?

– Да, со вкусом индейки.