Читать книгу - "Дикая ночь - Джим Томпсон"

Кое-как мне удалось одеться, вставить линзы и закрепить челюсти. Пошатываясь, я спустился в ванную, пнул ногой дверь, захлопнувшуюся за моей спиной, и встал на колени перед унитазом. Я обхватил его руками и сжал себя в кулак, глядя на воду, подрагивавшую на дне побуревшего фарфора. Потом по телу прошла волна судороги, и меня вырвало.

Хуже всего, когда выворачивает в первый раз. Меня словно разорвало на две половины, рванув одновременно вперед и назад. Потом пошло легче; самое трудное было поддерживать дыхание, чтобы не задохнуться. Сердце колотилось все быстрей и громче. От слабости по лицу текла испарина, смешиваясь с кровью и блевотиной. Я знал, что произвожу ужасный шум, но меня это не волновало.

В дверь постучали, послышался голос Фэй Уинрой:

— Карл! С тобой все в порядке, Карл?

Я не ответил. Я не мог. Дверь открылась.

— Карл! Господи, милый, что случилось…

Не оборачиваясь, я махнул назад рукой. Мол, все в порядке, мне очень жаль, и проваливай отсюда.

Она сказала: «Я сейчас вернусь, милый», и я услышал, как она поспешила обратно в коридор и вниз по лестнице.

Я прильнул к унитазу, закрыв глаза.

К тому времени, когда она вернулась, я уже смочил лицо холодной водой и сидел на крышке унитаза. У меня была страшная слабость, но тошнота прошла.

— Выпей это, дорогой.

И я выпил — полстакана чистого виски. Я задохнулся и замотал головой, а она сказала:

— Вот, возьми. Затянись покрепче.

Я взял у нее сигарету и затянулся как можно глубже. Виски струилось вниз, холодя и согревая меня в тех местах, где мне надо было охладиться и согреться.

— Боже мой, милый! — Она опустилась передо мной на колени; не знаю, зачем она надевала этот пеньюар, все равно он ничего не скрывал. — С тобой часто это бывает?

Я покачал головой:

— Так сильно не было с детства. Не знаю, что на меня нашло.

— Господи, я не знала, что и думать. Даже с Джейком такого не бывало.

Она улыбалась, преисполненная сочувствия. Но ее красновато-карие глаза смотрели на меня оценивающе. Кто я — крутой парень, с которым можно провести немало горячих деньков? Или просто жалкий и гнилой тип, достойный того, чтобы содрать с него несколько вшивых долларов, но ничего больше?

Похоже, она составила свое мнение. Она встала и обвила меня руками, сомкнув их за моей спиной. Она произнесла: «М-м-м-мф!» — и поцеловала меня открытым ртом.

— Ах ты, мой маленький негодяй, — прошептала она. — Ах ты, мой маленький злодей. Я уже подумывала…

Но мне этого не хотелось. Пока. Я еще не был готов. Поэтому я повел себя слишком резко и разрушил ее настроение.

— Грубиян! — рассмеялась она, прислонившись спиной к стене. — И не смей на меня таращиться, слышишь, грязный отвратительный мальчишка!

— Тогда махни мне флажком, — сказал я. — Я реагирую только на красные флажки.

Я смотрел, как она стоит передо мной, заливаясь смехом, показывая мне все, что у нее было. И при этом говорила мне, чтобы я не смел смотреть. Я смотрел на нее, слушал ее. И я смотрел на себя и слушал себя, глядя на себя со стороны. Это было все равно что смотреть фильм, который видел уже тысячу раз. И… и я подумал, что, в конце концов, в этом нет ничего странного.

Я побрился и принял ванну, которой мне так не хватало вечером. Я оделся и поспешил вниз, когда она позвала меня с лестницы, и вошел в кухню.

Она приготовила яйца с беконом и тостом, несколько долек апельсина и картофель фри. Для этого она использовала половину всей имевшейся посуды, но получилось совсем неплохо. Она сидела напротив меня на кухонном столе, шутила и смеялась, подливая мне кофе. Я видел ее насквозь, но… все-таки она мне нравилась.

Мы закончили завтрак, и я протянул ей сигарету.

— Карл…

— Да? — спросил я.

— Я хочу сказать насчет… насчет того, о чем мы говорили вчера вечером.

Она ждала. Я молчал.

— Черт, — буркнула она наконец. — В общем, я думаю, что мне лучше пойти поискать Джейка. Пусть не появляется здесь сколько хочет, но он должен дать мне денег.

— Жаль, что тебе приходится его искать, — сказал я. — Думаешь, он не вернется домой?

— Откуда мне знать, что он сделает? — Она сердито пожала плечами. — Может быть, он будет прятаться все время, пока они не разузнают все насчет тебя.

— Мне очень жаль, — сказал я. — Я совсем не хотел создавать ему проблемы.

Она снова бросила на меня один из своих задумчивых взглядов, прищурив глаза сквозь сигаретный дым:

— Карл. Ведь все будет в порядке, верно? Этот шериф… он… с ним все будет в порядке?

— Почему же нет?

— И ты собираешься учиться в школе?

— Было бы странно, если бы не стал учиться, — ответил я. — Разве не так?

— О, я не знаю! — Она нервно рассмеялась. — Сегодня я с утра сама не своя.

— Все из-за этого города, — заметил я. — Это бывает, когда сидишь в такой дыре и не знаешь, чем заняться. А ты совсем другая. Слишком хороша для такой жизни. Я понял это сразу, как тебя увидел.

— Правда, милый? — Она похлопала меня по руке.

— Мне кажется, ты могла бы где-нибудь петь, — сказал я. — Найти себе работу, чтобы вести жизнь, которой ты достойна.

— Да. Может быть. Не знаю, — ответила она. — Будь у меня приличная одежда и деньги, чтобы принарядиться… Возможно, что-нибудь и вышло бы. Не знаю, Карл. Я слишком долго сидела без дела. Не уверена, что я вообще смогу работать, даже чтобы выбраться отсюда.

Я кивнул. Я сделал еще один шажок. Может быть, в этом не было большой необходимости, но и вреда тоже не было, а польза могла быть немалая.

— Ты еще и боишься, верно? — сказал я. — Боишься, что у жены Джейка Уинроя могут быть проблемы.

— Боюсь? — Она удивленно вскинула брови. — Почему я должна…

Похоже, это ни разу не приходило ей в голову. Теперь я увидел, как эта мысль проникла в нее, осела в глубине и стала разрастаться. Кровь отхлынула от ее лица, губы задрожали.

— Н-но… ведь это не моя вина, я тут совсем ни при чем, Карл! Ведь они не могут… они не станут меня в этом винить, правда, Карл?

— Наверное, — сказал я. — По крайней мере, они не стали бы тебя винить, если бы знали, что ты об этом думаешь.

— Карл! Но что я могу… Господи, милый, мне даже не приходило в голову!

Я тихо рассмеялся. Здесь надо было остановиться. Ее воображение сделает за меня всю работу.

— Боже мой, — сказал я, — уже столько времени. Почти одиннадцать часов, а мы только кончили завтракать.

— Но, Карл, я…