Читать книгу - "Книга из человеческой кожи - Мишель Ловрик"

— Если я когда-либо забуду, как сильно ненавижу его, то эти рисунки помогут мне вспомнить! — воскликнул я. — Вы точно подметили исходящую от него мерзость.

— Значит, вы тоже мечтаете о мести? — Сесилия Корнаро рассматривала свои забинтованные пальцы, ощупывая вновь образованную прореху между ними. Боль наверняка была ужасной, но она упрямо думала только о своем враге.

Я признался:

— Есть у меня одна мечта, которая успокаивает. Но ее довольно сложно осуществить.

— Я люблю сложности.

Взгляд ее зеленых глаз скрестился с моими, и я заговорил, словно помимо своей воли.

— Еще когда я учился на врача, моим наставником был хирург, у которого имелся один пунктик — он помешался на ведении войны средствами болезней. И тайных способах их распространения.

— Вы имеете в виду чуму?

— Бубонную чуму мы победили, но у нас еще осталась черная оспа. Видите ли, я специализируюсь на болезнях кожи. И меня интересует история их возникновения. Черная оспа помогла испанским конкистадорам покорить инков.

— Полагаю, в последнее время все, связанной с Южной Америкой, представляет для вас особенный интерес. — Она лениво улыбнулась, совсем так, как зевает кошка, но в улыбке ее сквозила несомненная теплота.

— Пристальный интерес, — подтвердил я, — так что я могу сообщить вам, что в Америке было две большие эпидемии черной оспы, в 1775 и 1782 годах. Зато в Арекипе сейчас проводится бесплатная вакцинация. По крайней мере эта болезнь Марчелле не грозит.

Сесилия Корнаро обладала несомненной интуицией. Она поинтересовалась:

— Но вы, я имею в виду ваше воображение, сохраняете интерес к черной оспе как средству отмщения? И как это можно осуществить?

— Черная оспа передается от человека к человеку с крошечными фрагментами отмершей кожи — то есть хлопьями струпьев, остающихся на месте язв, которые являются наиболее зримыми симптомами болезни. Мой бывший наставник, хирург Руджеро, буквально помешался на идее, высказанной сэром Джеффри Амхерстом, британским генералом. Пятьдесят лет тому Амхерст вознамерился истребить индейцев племени оттава в Пенсильвании. Он устроил у них небольшую эпидемию черной оспы, посыпав их запасы продовольствия измельченными в порошок струпьями, взятыми у нескольких жертв этой болезни.

— Так что для этого требуется совсем небольшое количество материала?

— Почти невидимо малое, если мы говорим о штамме Variola confuens, который считается наиболее смертоносным. Самое необычное в черной оспе — то, что она может переноситься с бумагой, между страницами письма например. Известны случаи, когда влюбленные помимо воли обрывали свой роман, запечатав несколько фрагментов черной оспы в своих любовных посланиях.

— Как невероятно интересно! — выдохнула Сесилия Корнаро. — Но как в цивилизованном мире можно заполучить в свои руки, — она задумчиво вытянула перед собой забинтованные пальцы, — невидимо малое количество черной оспы?

— У Руджеро была привычка сдирать струпья со своих пациентов, умерших от оспы. Он высушивал их в торфяном дыму, а полученные образцы хранил в камфаре в подвале. На всякий случай. Он отличался скверным нравом, да и собственных врагов у него было предостаточно…

— Я понимаю, в каком направлении движется ваша так называемая неудовлетворенная мечта. Для ее осуществления требуется мерзкий негодяй — Мингуилло Фазан, например, — который бы получил запыленное письмо… Ах, необязательно быть поэтом, чтобы полюбить поэтическое правосудие!

Мне показалось, что слово «поэт» она выговорила с горечью.

— Но я врач. Я дал клятву. Кроме того, чтобы реализовать эту идею… нужно быть таким же, как он.

— В некоторой степени мы все похожи на него.

— Но разница заключается в том, что мы не действуем под влиянием этого сходства.

Сесилия Корнаро дала мне понять, что я могу идти.

Но когда я повернулся, чтобы уходить, она небрежно поинтересовалась:

— Ваш старый наставник, хирург Руджеро… У него уже есть портрет?

Марчелла Фазан

Должно быть, priora догадалась о том, что происходит, потому что сапожных дел мастер с репутацией Фернандо просто не мог допустить в работе столько огрехов. Однако же она ни словом не выразила своего возмущения, несмотря на то что я получила уже восьмую, а потом и двенадцатую пару. Я по-прежнему опиралась на костыль, хотя он мне был уже не нужен, используя его как доказательство того, что мои башмаки все еще требуют усовершенствования.

Не исключено, что ее слепота не была преднамеренной, а всему виной стало пошатнувшееся здоровье, вследствие чего priora попросту не обратила должного внимания на наши проделки. С ней уже два раза случались обмороки прямо в трапезной. Она почти ничего не ела, и кожа ее утратила свои здоровый блеск. Мне было очень жалко видеть priora Монику нездоровой, но я была слишком увлечена собственными радостями.

Башмаки поведали мне, что Санто уже практически свободно изъяснялся на испанском и работал не покладая рук, чтобы оплатить свой проезд в Южную Америку. Оставалось неясным, чем он тут будет заниматься, но у меня кружилась от счастья голова при одной только мысли о том, что мы с ним будем дышать одним воздухом.

Во мне зародилась надежда: надежда, с которой я не успела свести знакомство за всю свою жизнь. Я подружилась с этой незнакомкой. Я начала лелеять смутные, но яркие мечты.

Так продолжалось вплоть до того утра, когда в мою келью вбежала Жозефа, гладкие черные щеки которой блестели от слез.

— Рафаэлы больше нет, — сообщила она мне.

Часть пятая

Сестра Лорета

В один прекрасный день стало очевидно, что priora Моника более не может управлять монастырем из-за недомогания, которое подкрадывалось к ней на протяжении последних недель, вызванное, без сомнения, ее чувственными излишествами. У нее пропал аппетит к жирной пище и табаку, которые она некогда обожала. Естественно, Я старательно избегала власти и славы в этой преходящей жизни, но в этот момент Господь поручил Мне, несмотря на все Мое смирение, взять на себя единоличное руководство монастырем Святой Каталины.

Наши святые отцы за воротами не стали вмешиваться. Когда Я лично изложила им в письме состояние дел в монастыре, они похвалили Меня за бдительность и согласились с тем, что их непредвиденное появление в нашей обители вызовет ненужный ажиотаж в нелегкое время болезни priora.

«Продолжайте Ваше богоугодное дело, сестра Лорета, — написали они Мне. — И не забывайте ставить нас в известность о происходящих событиях».

Я не сочла необходимым беспокоить святых отцов некоторыми вопросами, которые могли показаться им незначительными. Монахини умирают, подобно всем остальным. Я просто попросила священников прислать кого-либо из своих собратьев для совершения богослужения на похоронах монахини, скончавшейся в тот же самый день от скоротечной лихорадки после купания в ледяной ванне для усмирения ее calores.