Читать книгу - "Клуб адского огня - Питер Страуб"

Нора думала о том, что сама Хелен Дэй, которая, по-видимому, безропотно позволила Линкольну Ченселу изменить ее собственное имя, была не менее своеобразной особой, чем ее сестра.

— Вы были не очень близки с Чарльзом и сестрами? — спросила Нора.

— Я всегда ладила с Деодато куда лучше, чем со своей семьей, если вы это имеете в виду. Добропорядочные, благоразумные, сердечные люди, они рады были принять к себе Джеффри, когда выяснилось, что я не справляюсь с обязанностями одинокой матери. Разумеется, мне никогда бы не пришло в голову отдать моего маленького мальчика Чарльзу, не говоря уже о Сабине, а Эффи и Грейс были едва способны позаботиться о самих себе. А Деодато — это был славный клан: повара, полицейские и учителя средних школ. Я очень любила их всех, и они никогда не осуждали мой образ жизни, так что я могла видеться с Джеффри всегда, когда это позволяли обстоятельства. Покинув Ченселов, я знала, что должна вернуться сюда — в эту часть Массачусетса Здесь был мой дом, здесь умер мой муж. Это единственное место в мире, которое я любила по-настоящему. Джеффри понимал меня.

— Понимал, — подтвердил Джеффри. — Понимаю и теперь.

— Я знаю это. Просто не хочу, чтобы Нора судила меня строго. Ведь, между нами говоря, мы с Джеффри замечательно работали, не так ли? Ему удалось добиться в жизни столько необычайного, хотя в жилах его течет кровь Маннхеймов, а это означает, что людям бывает очень нелегко его понимать. В Джеффри есть очень многое от меня и многое от Кэтрин. Но Джеффри добродетельнее Кэтрин. Да и меня самой, если уж на то пошло.

— Разве Кэтрин не была добродетельной?

— А я? Ну-ка, скажите мне.

— Вы более возвышенны, чтобы назвать вас только добродетельной, — сказала Нора.

Глубоко в глазах пожилой женщины запрыгали задорные огоньки.

— Вы только что описали мою сестру Кэтрин. Я хочу, чтобы вы хорошенько запомнили мое предложение: если когда-нибудь вам понадобится безопасное укрытие, вас всегда рады будут видеть у нас. Здесь вы научитесь готовить блюда из любой кухни и сможете поднакопить деньжат, у нас тут своеобразная общественная собственность — доходы делятся поровну.

— Спасибо вам, — сказала Нора — С трудом сдерживаю себя, чтобы не подписаться под контрактом сию же минуту.

— Ну вот, так и знал, — сказал Джеффри. — Знаменитый «Дом Хелен Дэй: Райская пища Кулинарная школа. Интеллектуальный салон и прибежище всех женщин» снова вербует работников.

— Чепуха, — сказала Хелен. — Нора понимает, что я имею в виду. А теперь поговорим о моей сестре Кэтрин, чтобы вы перестали наконец мучиться.

— Аллилуйя. — Джеффри подошел ко второму дивану и сел лицом к ним.

— Кэтрин говорила с вами когда-нибудь о том, что пишет? — спросила Нора.

— Я помню, она читала мне какие-то стихи, когда ей было лет двенадцать-тринадцать, а мне девять. Правда, это была случайность, потому что Кэтрин не любила обсуждать свое творчество. Но только не свои мнения — уж их-то она не скрывала. Если Кэтрин что-то не нравилось, она сразу давала это понять. Но, как я уже говорила, я частенько видела, как она пишет свои стихи, и однажды попросила дать мне почитать их. Нет, сказала Кэтрин, но я сама почитаю тебе кое-что. И она прочитала — два или три коротеньких, не помню уже. Я не поняла ни слова и больше уже никогда не просила.

— А потом? Когда вы обе выросли?

— К тому времени мы разговаривали друг с другом не чаще чем раз в два месяца, и все, что она говорила о своих стихах, — это только то, что по-прежнему пишет их. Но перед отъездом в «Берег» Кэтрин позвонила мне. Она была очень довольна предстоящей поездкой и хотела, чтобы перед этим мы провели пару дней вместе. В то время я уже жила здесь. Я собралась и поехала к ней — Кэтрин тогда жила одна в Нью-Йорке, в Гринвич-Виллидже, в крохотной квартирке на Пэтчин-плейс. Потом, через две недели, я вернулась туда прямо из «Берега». Я знала, что Кэтрин мертва, уж можете мне поверить.

— Как вы думаете, что с ней случилось? — спросила Нора.

— Через много лет эта старая глупая сплетница Джорджина Везеролл притворилась, будто решила, что Кэтрин сбежала с каким-то там рисунком и поменяла имя, чтобы ее не поймали. Ну что за сказки! Кэтрин в жизни не брала чужого. Да и зачем — она никогда ничего не хотела. Просто Джорджина спасала свой имидж: так она выглядела лучше, чем если бы призналась, что одна из ее гостей умерла так далеко в лесу, что не могли даже обнаружить тело.

— Вы уверены, что было именно так.

— Я поняла это в ту же секунду, когда увидела эту нелепую женщину. Кэтрин наверняка знала, как поиграть ей на нервах, а особы вроде Джорджины не переносят, когда кто-то смеется над ними. Дразнить таких вот дурищ было вполне в характере моей сестрицы. А потом, за мгновение до того, как ее попросят покинуть помещение, — вдруг сорваться и уехать. Просто беда застала ее где-то в середине того внезапного путешествия, и она умерла так далеко, что мы не смогли даже похоронить ее. Сердце остановилось в самое неподходящее время, вот и все.

— Как Джорджина догадалась позвонить именно вам, когда Кэтрин исчезла?

— Сестра дала ей мой номер. Кто же еще? Видит бог, она ни за что не дала бы номер Чарльза или Эффи и Грейс. Кэтрин всегда любила меня больше их всех... Я хочу показать вам кое-что.

Она поднялась с дивана — цепочки и ожерелья зашуршали-зазвенели — и прошла за арку. Нора и Джеффри слышали, как она дает указания на кухне, а потом медленно поднимается по лестнице.

— Как вы полагаете, что она хочет показать? — спросила Нора.

— Неужели вы думаете, я знаю, что сделает моя мать в следующий момент?

— А чем ей не угодили Эффи и Грейс?

— Они слишком просты и понятны для нее. К тому же сестры очень возмущались, когда мама покинула дом и стала работать на Линкольна Ченсела. Они считали, что это недостойно. Моим тетушкам и сейчас не очень нравится то, чем занимается мама. Они думают, что такое дело не подходит для настоящей леди.

— По-моему, нет ничего более подходящего для настоящей леди, — сказала Нора.

— Вы просто не знаете Эффи и Грейс, — улыбнулся Джеффри.

— А как они нашли блокнот — или что там они нашли? — из-за которого вышел весь этот переполох.

— Моя мать хранила бумаги сестры в подвале этого дома, но когда там оборудовали две лишние комнаты, у нее просто не осталось места. Грейс и Эффи согласились взять бумаги — четыре картонные коробки, в основном черновики рассказов и поэм. Когда-то давно я просматривал их.

— И романа там не было.

— Не было. — Джеффри оглянулся и посмотрел через арку на суетящихся на кухне женщин. — Кстати, несмотря на то, как она отзывается о Линкольне Ченселе или даже об Элдене и Дэйзи, моя мать по-прежнему сохраняет лояльность по отношению к их семье. Пожалуйста, не упоминайте о том, о чем мы беседовали с Эвом Тайди, хорошо? Мама рассердится.