Читать книгу - "Государство страха - Майкл Крайтон"

— Какого именно?

— Да того, что все это чушь собачья, — ответила Дженифер.

Улыбка так и застыла на губах Брэдли, а глаза злобно сощурились.

— Не уверен, что вы понимаете, о чем говорите, — пробормотал он.

— Я говорю обо всем, Тед. Обо всей этой вашей пламенной речи. Секвойи — это мудрецы и стражи нашей планеты? У них для нас какое-то послание?

— Но так оно и…

— Послушайте, секвойи всего лишь деревья, Тед. Большие деревья. И не надо придумывать, что они несут какое-то там послание. Не больше, чем баклажан, уверяю вас.

— Думаю, вы просто не понимаете…

— И что они умудрились пережить лесные пожары? Вряд ли. На самом деле пожары им только на пользу, потому что именно так они размножаются. Семена калифорнийского мамонтового дерева обладают невероятно плотной и толстой кожурой, и раскрыться могут только под воздействием высоких температур. Пожары просто необходимы для существования и развития лесов мамонтовых деревьев.

— Дело в том, что вы неверно меня поняли, упустили самое главное, — напряженно произнес Брэдли.

— Вот как? Что именно я пропустила?

— Я пытался подчеркнуть, пусть несколько поэтично, вечность и вневременье этих великих первобытных лесов, и…

— Вечность? Первобытных? Вы вообще хоть что-нибудь знаете об этих лесах?

— Да. Полагаю, что знаю. — Голос Брэдли звучал злобно. Он уже не скрывал раздражения.

— Тогда взгляните. — Дженифер указала в иллюминатор, они как раз пролетали над лесом из секвой. — Как думаете, на протяжении какого периода времени ваши первобытные леса выглядели так, как сейчас?

— Ну, на протяжении сотен тысяч лет, никак не меньше…

— Это не так, Тед. Человек обитал здесь за тысячи лет до того, как появились эти деревья. Вы это знали?

Брэдли стиснул зубы и промолчал.

— Тогда позвольте рассказать, как все было на самом деле.

* * *

— Двадцать тысяч лет тому назад настал конец ледникового периода. Ледники уходили из Калифорнии, словно паровым катком прошлись они по Йосемитской долине и прочим ныне прекрасным местам. Горы льда таяли и оставляли после себя заболоченную равнину со множеством озер и рек, подпитываемых остатками льдов. Но никакой растительности тогда там не было. То был практически сырой песок. Ничего больше.

Прошло еще несколько тысяч лет, постепенно земля высохла, а ледники меж тем продолжали двигаться все дальше к северу. Этот район Калифорнии представлял в ту пору арктическую тундру. Она поросла высокой травой, а в траве водились мелкие животные, мыши, белки. Как раз к тому времени в этих краях появился человек. Он охотился на мелких животных, научился разводить костры, начались пожары. Пока все понятно? — спросила Дженифер. — И никаких вам первобытных лесов.

— Слушаю вас внимательно, — пробормотал Тед. Он изо всех сил сдерживался, пытался укротить свой буйный нрав.

— Поначалу, — продолжила свой рассказ Дженифер, — эти арктические травы и кустарники были единственными растениями, способными укорениться и произрастать на этих скудных песчаных почвах. Но, по мере того как все они подсыхали, состав их начал меняться, и на протяжении тысяч лет сформировался слой плодородной земли. И это открыло путь великой колонизации растений, начавших захватывать территорию Северной Америки послеледникового периода.

Сперва появились гладкоствольные карликовые сосны. Было это примерно четырнадцать тысяч лет тому назад. Позже к ним присоединились ели, болиголов, ольха. В ту пору они мало чем напоминали нынешних своих сородичей. Эти деревья и составили так называемый «первичный» лес, и на протяжении последующих четырех тысяч лет именно они доминировали в пейзаже. Климат менялся, становился все теплей, все ледники Калифорнии растаяли. В лесах стало тепло и сухо, начались пожары, и весь первичный лес постепенно выгорел. И сменился другой растительностью, характерной для прерий, в том числе дубами и многообразием трав. Ну и еще появились первые дугласии тиссолистные, но было их не слишком много, климат суховат для вечнозеленых растений.

Затем, примерно шесть тысяч лет тому назад, климат вновь начал меняться. Появилось больше влаги, и для дугласии тиссолитных, болиголова и кедра настало настоящее раздолье. Они захватывали все новые территории и создавали густые и высокие леса с почти непроницаемыми для света кронами, которые можно видеть теперь. Но в ту пору люди, должно быть, относились к этим лесам, как мы относимся к чрезмерно разросшимся сорнякам. Еще бы, эти леса оккупировали огромные территории, вытесняли растения, обитавшие здесь прежде. Их широкие кроны затеняли собой свет, и под пологом этих лесов было слишком темно, а потому другие деревья не выживали. И еще они обладали способностью быстро распространяться из-за частых пожаров. Так что секвойи никак нельзя назвать вечными и первобытными, Тед. Они просто последние в этой цепочке.

Брэдли насмешливо фыркнул:

— Бог ты мой, им же целых шесть тысяч лет. Только вдумайтесь!

Но Дженифер была безжалостна.

— И это неверно. Ученые доказали, что первичные леса постоянно менялись по составу. Примерно через каждую тысячу лет они становились другими. Леса постоянно пребывают в процессе изменения, Тед. Ну и потом, еще свою роль сыграли индейцы.

— Индейцы? А они тут при чем?

— Индейцы были великими знатоками и наблюдателями природы. И они поняли, что первичные леса по-своему вредны. Выглядят, конечно, впечатляюще, но мертвы, дичь в них почти не водится. И вот индейцы стали устраивать пожары, периодически выжигать огромные лесные массивы. Постепенно на месте старых лесов появлялись равнины, луга и прерии, лишь с отдельными вкраплениями лесных островков. И леса, что увидели европейцы, впервые попав на наш континент, уже мало походили на те, первичные. Они были культивированы, Тед. И неудивительно, что полторы тысячи лет тому назад таких лесов было меньше, чем теперь. Индейцы были реалистами. Сегодня все это из области романтической мифологии.[24]Дженифер откинулась на спинку кресла.

— Что ж, речь просто замечательная, — сказал Брэдли. — Но есть ряд возражений чисто, так сказать, технического плана. Люди давно перестали интересоваться такими вещами. И это хорошо, потому что, если им сказать, что леса эти не такие уж и древние, отсюда неизбежно последует вывод: значит, и сохранять их не стоит. А я хотел лишь сказать, что они стали напоминанием о красоте и величии природы, и потому их следует беречь. Сохранить любой ценой. Особенно от смертоносной угрозы глобального потепления.

Дженифер растерянно заморгала. А потом произнесла:

— Надо бы выпить.

— Вот тут я с вами согласен, — заметил Брэдли.

* * *