Читать книгу - "Паутина преступлений. Тайна мистера Ридера - Эдгар Уоллес"

Мистер Дж. Г. Ридер занимался странными делами. И занимался ими весьма странно. Был, к примеру, один наркозависимый, которого он вначале осудил, а затем подружился с ним; впрочем, в этом не было ничего необычного. Много лет спустя он точно так же поступил с неким юношей, заслужив тем самым высокую оценку своего руководства.

Но помощь этому наркозависимому не привела, как позже выяснилось, ни к чему. Она принесла лишь немалое количество затруднений и бед, дело было весьма сомнительным, и в итоге мистер Ридер ничего не добился, поскольку человек, которому он пытался помочь, умер в больнице, без друзей и без денег. Однако правда, что мужчина на соседней койке знал его и сообщил немало информации некоему шоферу с хищным лицом хорька, а шофер затем навел определенные справки.

Куда более удачной затеей в сфере доброты и заботы была связь мистера Ридера с неким хорошо образованным юным грабителем. Она привела ко многим событиям, о которых было приятно думать и вспоминать.

История «дома сокровищ» начинается с человека, который не верил в стабильность фондовой биржи, но верил в то, что талант стоит зарывать в землю. Он был не единственным поборником данной идеи, ведь скупость людская – весьма распространенное качество, и хоть мистер Лэйн Леонард не был скрягой в прямом смысле этого слова, будучи весьма щедрым в своих тратах, он все же принадлежал к тому миру богатства, в котором нет ничего реальнее золота. Золото он и накапливал, в поразительных количествах и в то время, когда золото было сложно добыть. Золото в погребенных под землей сундуках его не удовлетворяло; ему нужно было золото видимое, достижимое, однако по большей части все же видимое. Вот почему он копил свое богатство в огромных ящиках из закаленного стекла, защищенных плетением из стальных прутьев, ведь золото было слишком тяжелым, а даже самое прочное стекло – слишком хрупким.

На Нью-Йоркской фондовой бирже говорили, что Джон Лэйн Леонард был счастливчиком, однако сам он себя таковым никогда не считал. Он не был членом Палаты представителей и начинал дилетантом на внебиржевом рынке, покупая акции с маржей, и сколотил на этом вполне пристойное состояние, которое стало колоссальным буквально за сутки, хоть и не по причине дальновидности владельца, а скорее благодаря счастливому случаю. С той же вероятностью он мог бы в тот день целиком и полностью разориться.

Три партнера, вместе с которыми он закупал акции с маржей, запаниковали во время массовой продажи и оставили его одного. Сам мистер Леонард, брошенный с акциями на руках, был совершенно беспомощен, и пока он рассуждал, не стоит ли бросить все и сбежать, мощные финансовые интересы, о существовании которых он совершенно не догадывался, так схлестнулись с массовыми продажами, что те немедленно прекратились. Сенсационный рост цен принес мистеру Лэйну Леонарду богатство, превосходящее самые смелые его ожидания.

В то время он не был миллионером, но долго ждать не пришлось – очередная волна удачи вознесла его в класс обладателей семизначного состояния. Если бы мистеру Леонарду было присуще чувство юмора, он наверняка признал бы, скольким обязан выпадению подброшенной кем-то другим монетки, но, будучи полностью лишен этого качества, приписал удачу собственной прозорливости и сообразительности. Бесчисленное количество людей поддерживало иллюзию того, что наш мистер обладал хваткой и проницательностью великого финансиста. И наиболее выдающимся и говорливым подхалимом стал его шурин, Дигби Олбуд.

Лэйн Леонард был англичанином, и женат он был на классической англичанке, скучной леди, ненавидевшей Нью-Йорк и тосковавшей по родному Хэмпстеду, прелестному пригороду, который ей не суждено было уже увидеть. Она умерла большей частью из-за апатии, через три года после того, как ее муж приобрел свое богатство и смутное желание получить американское гражданство.

К этому времени Джон Лэйн Леонард стал авторитетом во всем, что имело отношение к финансам. Он писал статьи для «Лондонского экономиста», которые никогда не публиковались, поскольку так или иначе не совпадали с мнением редактора, как, впрочем, и с мнением любого, кто имел хотя бы элементарное представление об экономике. Но Дигби, вне зависимости от того, что думал на самом деле, твердил, что статьи великолепны. В те дни он пил и играл на бирже, а когда проигрывал, что случалось довольно часто, Джон Лэйн Леонард платил за него.

Ссора и расставание произошли на сумме в сто тысяч долларов, которую также пришлось выплатить миллионеру, но сердце его стремилось простить эксцентричного родственника со стороны жены, ведь он не забыл, что Дигби полностью одобрял его и искренне восхищался, а также в значительной мере помог ему подготовить памфлет для «Американской экономики».

Этот памфлет был так безжалостно раскритикован американской прессой, так осмеян экспертами с Уолл-стрит, что мистер Лэйн Леонард отряхнул с ног пыль Нью-Йорка, перевел свои банковские активы в Англию, вернулся в родной Кент и приобрел замок Сэвенвейс, где продолжил воплощать в жизнь свои теории.

Там он познакомился с милой вдовой с маленьким ребенком и женился на ней. Несколько лет спустя умерла и она. Он официально сменил имя ее маленькой дочери с Памелы Долби на Памелу Лэйн Леонард и объявил девочку своей наследницей. Наследница была ему необходима, хотя сам мистер Лэйн Леонард предпочел бы иметь наследника.

В те дни младшим его шофером был Лиджетт, сельский парень с грубо вытесанным лицом, хитрый, проницательный, безжалостный; но мистер Лэйн Леонард не знал и знать не желал ни о его хитрости, ни о безжалостности. От Лиджетта он получал беззаветную преданность, которая была ему крайне приятна. Лиджетт едва не простирался ниц всякий раз, как видел своего нанимателя, – но был крайне к этому близок. Он стал доверенным слугой и камердинером помимо полученной должности старшего шофера. Мистер Лэйн Леонард привык рассказывать ему о курсе золота, одеваясь по утрам, а Лиджетт привык качать головой в беспомощном восхищении.