Читать книгу - "Чистая работа - Линда Ла Плант"

— Вы давали Эймону Красинику яд под названием джимсонова трава?

— Нет, нет! Я вообще ничего с ним не делал, отлупил только как следует: спать с моей подругой, в моем доме!

— Значит, вы утверждаете, что дом в Пекэме ваш?

— Нет, не утверждаю, хотя хотел бы, что там говорить, хотел бы. Хорошее было место: я сделал там полный ремонт, но дом был не мой.

— Вы ремонтировали и подвал?

— Что?

— Подвал, мистер Каморра. Мне напомнить вам, как он выглядит?

Ему показали фотографию. Он посмотрел на нее и отвернулся:

— Туда не спускался. Говорю же вам: дом не мой.

— Вы знаете, как действует джимсонова трава? — спокойно спросил Ленгтон.

В глазах у Каморры сверкнул огонек, и он усмехнулся:

— Нет, даже не слышал.

— Значит, и не вы готовили кексы, в которых была эта трава?

— Не понимаю, о чем вы.

— У нас есть показания, что вы передавали кексы некоему мистеру Дэвиду Джонсону, он должен был отвезти их в…

— Неправда, все неправда! Повар я вам, что ли?

Вдруг Каморра поднялся и несколько раз провел в воздухе рукой, как будто отгоняя кого-то или что-то позади себя.

— Сядьте, пожалуйста, — сказал Ленгтон.

Каморра медленно опустился на стул, но все время оборачивался и смотрел на стену. Он беспрестанно почесывался, как будто по его телу ползали насекомые. От пота у него блестело все лицо, на кончиках волос висели тяжелые капли, и он тяжело, по-собачьи, дышал.

— Мне нехорошо, — сказал он.

Адвокат спросил, не позвать ли врача. Каморра подался вперед и обхватил руками голову. Ленгтон ждал, после довольно длительной паузы Каморра распрямился.

— Как вы себя чувствуете? Можем продолжать? — спросил Ленгтон.

Каморра не отвечал, в уголках губ у него показались белые пузырьки слюны.

— Мистер Каморра! — Адвокат склонился над ним.

Каморра весь сжался.

— Не хочу, чтобы он был со мной в одной комнате! — сердито произнес он.

Потом Каморра отшвырнул стул и принялся кричать, что он не доверяет ни Ленгтону, ни Анне. Он хотел выйти из комнаты, ему было очень плохо. Все видели, что Каморра расходится все больше и больше и что ведет себя как-то непонятно: он начал заговариваться, ругаться и в конце концов лег на пол. Вызвали офицеров, чтобы они увели его обратно в камеру.

Ленгтон закончил допрос и предложил адвокату Каморры поговорить со своим клиентом — если понадобится врач, его вызовут.

У Каморры поднялась высокая температура, но потеть он перестал. Речь его стала совсем несвязной, сердце билось как бешеное, и он кричал, что видит чудовищ, которые лезут на него через стены камеры.

Настроение у него менялось стремительно: то он не понимал, где находится, то впадал чуть ли не в эйфорию и начинал звать Карли Энн. Он принимался плакать, повторял, что безумно ее любит; потом состояние резко ухудшилось, начался самый настоящий бред. Вызвали скорую помощь, чтобы отвезти в ближайшую больницу. Его охватил ужас, он даже перестал плакать и, как зверь в клетке, отказывался сесть в машину. На помощь санитарам пришли четыре охранника. Первый приступ случился с ним в девять часов вечера. За ним последовали еще два по дороге в больницу, и, когда Каморру доставили в отделение, он был уже без сознания. В десять тридцать пять произошла остановка сердца. Как ни старались врачи, они не сумели вернуть его к жизни. Смерть наступила в десять сорок пять.

В свидетельстве о смерти Юджина Каморры написали, что он умер от остановки сердца. Так как его держали в полицейском участке, независимая комиссия по расследованию попросила провести вскрытие, хотя фактически Каморра умер не в заключении.

Расследование не выявило никаких подозрительных обстоятельств. У Каморры были все симптомы сердечного приступа: потение, потеря ориентации, неглубокое дыхание. Адвокат подтвердил, что, как только у его клиента появились признаки недомогания, Ленгтон прекратил допрос и к Каморре вызвали врача. Несмотря на помощь, оказанную ему в больнице, у Каморры случилось три сердечных приступа. За телом никто не обращался, адвокат попробовал разыскать хоть кого-то, но родственников у Каморры не было. Когда у Орсо спросили, кому можно сообщить о его смерти, он ответил: «Сообщите дьяволу».

Орсо не освободили под залог: до суда его отправили в тюрьму Брикстон. Он продолжал утверждать, что ни в чем не виновен и ничего не говорил, повторяя только: «Без комментариев». Дэвида Джонсона оставили под стражей, он согласился стать свидетелем обвинения против Орсо.

Подготовка к суду должна была занять не один месяц — предстояло изучить множество самых разных документов. Анна вместе со всей бригадой проверяла каждую улику, связанную со схемами Орсо по отмыванию денег и перевозкой нелегальных иммигрантов. Он хорошо замел все следы, и у них не было никаких улик, которые связали бы его с убийствами Карли Энн Норт, Артура Мерфи, Гейл Сикерт, ее дочери Тины, Рашида Барри и несчастного мальчика, изуродованное тело которого нашли в Риджентс-канале.

Во время подготовки к суду жена Орсо подала на развод. Она подробно рассказала о множестве банковских счетов и вложениях в офшорные зоны. Миллионы, полученные им от незаконной деятельности, были обнаружены, а счета Орсо заморожены.

Еще одна хорошая новость, особенно для Анны, состояла в том, что обоих детей Гейл Сикерт собиралась взять к себе Дора Родс — та самая женщина, что в свое время приютила Карли Энн. Теперь о Шерон и Ките было кому позаботиться и залечить их психологические раны, нанесенные Каморрой.

Когда Анна позвонила и сказала, что лучше, чем Дора, никого быть не может, Элисон ответила ей, что сразу двоих детей никто не взял бы.

— Но я не допустила бы, чтобы их разлучили, со временем я бы сама их усыновила, — сказала Элисон.

Берил Данн, мать Гейл, была страшно рада тому, что ей больше не нужно было нести ответственность: процедура усыновления уже началась. Это была единственная хорошая новость во всем том кошмаре, с которым они так долго разбирались.

Адвокаты Идриса Красиника готовились к пересмотру его дела. Ленгтон разрешил им просмотреть отчеты об их беседах с Идрисом и доктором Саламом. Анна снимала копии, когда первый раз что-то заподозрила.

Она начала еще раз сопоставлять все данные, снова и снова перечитывала, как доктор Салам разъяснял действие того яда, который, как он был уверен, давали Эймону Красинику. После этого они допрашивали Кортни Ренсфорда, который передал Красинику кексы с ядом, и закончили допросом Дэвида Джонсона, который признал, что отвозил их в тюрьму.

Анна вчитывалась в симптомы отравления дурманом, или джимсоновой травой, о которых рассказывал доктор: сухость во рту, расширение зрачков, высокая температура, нечеткое зрение. Психические проявления — помрачение сознания, эйфория, бред. Большая доза вызывает спутанность речи, потерю координации движений, спазмы, оканчивающиеся остановкой сердца.