Читать книгу - "Запомни меня навсегда - Сабин Дюран"

– Где остальные?

– Я как раз собирался предложить им выпивку.

– Мясо! – вспоминает Виктория и уходит обратно на кухню.

Мерфи пожимает плечами:

– Атмосфера у нас слегка накалилась. Редактор изрядно поглумился над колонкой Вики в «Санди таймс». – Он громко хохочет в сторону кухни, потом добавляет, кажется, с нежностью: – Ох уж эти гребаные редакторы!

Берет меня за руку и ведет в гостиную. На обтянутом цветочным гобеленом диване сидят Сэмюэлсы, положив руки на колени. На стенах висят еще несколько акварелей, повсюду кресла с бахромой. Возле камина стоит набор причудливых кочегарных инструментов из начищенной меди. Я подхожу к окну и смотрю на широкий морской простор, обрамленный деревьями: вода темно-серая со стальным отливом, над нею низкое небо. Мне так одиноко, что хочется плакать.

Мерфи суетится с бутылкой шампанского и бокалами, открывает пакетики с арахисом, подходит к двери и зовет:

– Том! Патрик! Вик! Идемте выпьем!

Заходит Том, одетый в брюки и застегнутую на все пуговицы клетчатую рубашку от Фреда Перри. Нарочито разнузданный стиль, которые так любят подростки. Мерфи смотрит на него с гордостью и объявляет:

– Мой сын, приехал из Оксфорда. Он у нас парень смышленый.

– Ну, должны же они быть хоть у кого-то в нашем семействе, – отвечает Том.

– Кстати, о безмозглых – где наша Онни? – Мерфи выходит на порог и громко орет: – Онни! Патрик! На черта мне сдался подручный, если его никогда нет под рукой?

Похоже, дом полон гостей, которых я еще не видела. Временами я замечаю краем глаза какое-то движение.

– Я пойду, – тихо говорю я. – Вы очень добры, но у меня столько нерешенных дел… Честно, мне пора!

В холле Виктория беседует с Патриком. Он заложил руки за спину и наклоняется вперед с непроницаемым лицом. Их головы находятся близко-близко.

– Хотя бы выпейте с нами! – настаивает Мерфи. – Каникулы ведь. Кто-нибудь скажите Онни, чтобы шла к нам!

– Я пыталась! – Виктория врывается в гостиную и плюхается в кресло. – Ничего не могу с ней поделать! Попробуй сам!

– Я позову ее. – Патрик, одетый в аккуратно отглаженные синие брюки и белоснежную сорочку, поспешно направляется к лестнице. Его стильные кожаные кроссовки скрипят на каждой ступеньке.

Сью шепчет себе под нос:

– Бедняжка Онни! Ей сейчас нелегко. Только что вернулась из Швейцарии, где пыталась учиться. – Она морщится. – Как говорится, в семье не без урода.

Мерфи громогласно объявляет:

– Муж Лиззи помогал Онни готовиться к выпускным экзаменам. Помимо платы за обучение, я нанял для дочери кучу репетиторов, и его в том числе. Ни черта не вышло! Единственное, с чем она справилась в жизни – экзамен по вождению. – Он поднял руки, признавая собственное поражение, потом с опаской оглянулся: – Сдается мне, во всем виноваты частные заведения, где с детьми носятся как с хрустальными. Учись она в обычной школе, где требования более жесткие, все было бы как надо.

Том сидит в кресле у камина, вытянув ноги и заложив руки за голову.

– Давно это было? – спрашиваю я. – Ну, занятия с Заком?

Виктория натянуто улыбается:

– Два года назад – позапрошлым летом. Она пыталась сдать экзамены несколько раз: сначала в школе Бедейлс в Хэмпшире, потом в колледже Эшер в Элмсбридже, затем в колледже Бодмин в Корнуолле и, наконец, в самом дорогом заведении из всех – в католической школе для девочек Ла-Ретрет в Лозанне. Как выяснилось, они не заинтересованы в ее дальнейшем там пребывании и обучении. Моя дочь повсюду оставляет хаос. И это совсем некстати, ведь ее отец может в скором времени возглавить партию консерваторов!

– Дорогая, придержи язычок!

Я смотрю на след от сигареты на ковре. Два года назад. Позапрошлое лето, а потом он погиб. Тогда он часто ездил сюда один. Много писал, был очень оптимистично настроен. Бристольская арт-галерея обещала выделить ему место на какой-то выставке, потом из этого ничего не вышло. Зак настаивал, чтобы мы делились друг с другом всем. Сам же занимался репетиторством с девочкой-подростком и не сказал мне ни слова! Его маленькое предательство неожиданно задевает меня за живое.

Через просвет в облаках проглядывает солнце, и в центре ковра появляется прямоугольник света. Патрик спускается по лестнице с высокой молоденькой девушкой, ее длинные волосы выкрашены в два контрастных цвета – блонд и каштановый. Хотя она одета в пушистый розово-белый сдельный комбинезон, я мигом узнаю в ней девушку, которую видела рядом с домиком Зака в Галлзе.

– Какого черта ты так вырядилась? – восклицает Виктория. – У нас сегодня гости!

Онни смотрит на нее исподлобья, плюхается на стул напротив меня, всем своим видом демонстрируя, что она здесь не по своей воле. Достает из кармана щипчики для ногтей и принимается аккуратно обрабатывать кутикулу. Никто нас друг другу не представляет.

Виктория с Мерфи обмениваются взглядами.

– Классный прикид, – замечает Сью. – Мои близнецы такие обожают.

– Что может быть приятнее, – говорю я, – чем проходить все воскресенье в таком вот удобном комбинезоне! Скажи честно, я не слишком для него стара?

Онни поднимает взгляд. Внимательно осматривает меня с головы до ног, от нечесаных волос до резиновых сапог и молчит. Через минуту громко выдает:

– И как это мама пустила вас в дом с собакой?!

Говард лежит у моих ног. Заслышав слово «собака», оживляется, вскакивает и лупит хвостом по круглому журнальному столику. На нем скатерть из набивного ситца, и я поскорее хватаю ее, чтобы не соскользнула на пол. Сидящий у камина Том восклицает:

– Онни, иногда ты ведешь себя как последняя стерва!

Онни вспыхивает. Я понимаю, что она хотела пошутить, но об этом никто даже не подумал. Возобновляется шумная беседа, из которой она исключена. Девушка оставляет в покое свой маникюр, берет орешек, подбрасывает и ловит ртом. Обсосав соль, выкладывает его на номер «Экономиста», в аккурат по центру буквы «т».

– Не тебя ли я видела на другом конце деревни сегодня утром? – тихо спрашиваю я.

Она смотрит в сторону, кожа на шее покрывается пятнами. Онни качает головой.

– Ты уверена? – спрашиваю я. – Выходила к машине кое-что забрать и увидела девушку, очень похожую на тебя.

– Ну, может, я и гуляла там.

– Что ж, ясно. – Я замолкаю. Не стоит на нее давить. Подростки не любят, когда их расспрашивают. Они не скрытничают, просто очень стесняются. – Ты хорошо знала моего мужа?

Она не поднимает глаз.

– Совсем нет.

Несмотря на высокий рост, у нее миниатюрные черты лица. Наконец она поднимает голову и глядит на меня в упор, облизывая губы.

– Скучаете по нему?