Читать книгу - "День исповеди - Аллан Фолсом"

Ночной поезд Женева — Рим.

Четверг, 7 июля, 1 час 20 минут

Кардинал Никола Марчиано сидел в темноте и прислушивался к ровному стуку колес поезда, который набирал скорость на пути от Милана к Флоренции и далее к Риму. За окном тусклая луна изливала на проплывавшие мимо итальянские пейзажи слабый свет — ровно столько, чтобы можно было убедиться в том, что снаружи что-то есть. Кардинал мельком подумал о римских легионерах, которые две тысячи лет назад проходили здесь под этой самой луной. Теперь они превратились в тени, как рано или поздно случится и с ним и его жизнь, как и жизнь тех древнеримских воинов, останется лишь едва различимой точкой на полотне времени.

Поезд 311 выехал из Женевы в восемь двадцать пять вечера, пересек швейцарско-итальянскую границу через несколько минут после полуночи и прибудет в Рим лишь в восемь часов утра. Долгий путь, особенно если учесть, что на самолете он занял бы всего два часа, но Марчиано хотелось спокойно подумать и побыть некоторое время в одиночестве, без посторонних.

Будучи служителем Господа, он обычно ходил в облачении, подобающем его сану, но сегодня, чтобы не привлекать ненужного внимания, оделся в деловой костюм. С той же самой целью он приобрел билет в отдельное купе спального вагона первого класса на имя Н. Марчиано. Без всякого обмана, и в то же время позволяет сохранить анонимность. Купе было крошечным, но в нем имелось все, что ему сейчас требовалось: место, где можно поспать, если у него возникнет такое желание, и, что важнее, передвижная сотовая станция, благодаря чему он мог пользоваться своим мобильным телефоном и не бояться, что кто-нибудь его подслушает.

Сидя в одиночестве в темном купе, он старался не думать об отце Дэниеле — об обвинениях, выдвинутых против него полицией, об уликах, которые она обнаружила, о взорванном автобусе. Все это осталось в прошлом, и он боялся возвращаться мыслями к этим событиям, хотя понимал, что ему неизбежно придется разбираться с их последствиями. Они, эти последствия, должны были определить его личное будущее, будущее церкви и всего остального, что сможет каким-то образом уцелеть.

Он взглянул на часы — цифры жидкокристаллического табло отчетливо светились в темноте зеленым.

1.27

Мобильный телефон, лежавший перед ним на столике, продолжал хранить молчание. Пальцы Марчиано отбили дробь на узеньком подлокотнике кресла, пригладили полуседую шевелюру… Затем кардинал наклонился вперед и вылил в стакан все, что оставалось в бутылке «Сассикайи». Это сухое, с богатым вкусом и ароматом вино изумительного красного цвета было мало известно за пределами Италии. По той причине, что итальянцы сами держали его в секрете. Италия полна тайн. Чем старше становился человек, тем больше он видел вокруг себя тайн и тем опаснее становились эти тайны. Особенно если человек достигал положения, обеспечивающего могущество и влияние, наподобие того, какого достиг к шестидесяти годам он сам.

1.33

Телефон все еще молчал. И кардинал уже начал тревожиться, вдруг что-то пошло не так, как надо. Но он не мог позволить себе подобных мыслей, пока не будет знать все наверняка.

Сделав маленький глоток вина, Марчиано перевел взгляд с телефона на портфель, который лежал поверх постланной постели. Внутри, в конверте, убранном под бумаги и немногочисленные туалетные принадлежности, лежал кошмар. Аудиокассета, которую передали ему в Женеве во время ланча. Она находилась в пакете с пометкой «срочно», но без обратного адреса или какой-то другой надписи, по которой можно было бы судить, кто его прислал, и была доставлена посыльным. Впрочем, прослушав запись, Марчиано сразу же понял, откуда и зачем отправили эту посылку.