Читать книгу - "И приидет всадник… - Роберт Липаруло"

Застоявшийся воздух в салоне старого микроавтобуса «фольксваген» мог бы разъесть пластмассу. Запахи пота, жирных пакетов из-под еды, коробок с гниющим фастфудом из китайской забегаловки, смешиваясь с уже непонятными испарениями давно пролитых здесь жидкостей и чадом снеди, подгоревшей на недавно сломавшейся газовой плитке, давали полное представление о том, как пахнет преисподняя. Но обоняние Олафа улавливало только кровь — потому что этот запах был новым. Он будет чувствоваться до тех пор, пока собаки не вылижут себя дочиста. Олаф опустил боковое стекло на ширину ладони и жадно вдохнул холодный ночной воздух. Его микроавтобус с натугой несся по магистрали-24 штата Колорадо, асфальтированным «американским горкам», проложенным посреди настоящих американских — Скалистых — гор. «Фольксваген» кое-как одолел перевал Уилкерсона, и теперь, если не считать перевала Траут-Крик, который все-таки пониже, дорога шла под гору до самого Джонсон-Виллиджа, где Олаф собирался вначале свернуть на трассу-285, а затем добраться до Каньон-Сити. Сейчас он ехал по долине между двумя перевалами и высматривал, где можно свернуть в лес: ему нужно было вымыть оружие и выгулять животных.

Одна из собак за спиной Олафа зарычала и, судя по звуку, явно цапнула другую, та взвизгнула. Наверное, была наказана за попытку слизнуть запекшуюся кровь на морде у первой.

— Goð stelpa! — рявкнул он на языке, которым владели тридцать поколений его предков. Тут же к нему — на то место, где стояло переднее пассажирское сиденье, пока Олаф не отволок его на обочину, — пробралась лохматая туша. Она быстро свернулась калачиком рядом с сиденьем водителя, прямо на картах и всяком хламе, лежавшем на полу. Это была Фрейя, зверюга исключительной красоты, но поменьше прочих размером, и те держали ее в страхе.

— Afhverju veröldinni ertu fúl?

Уловив насмешку в голосе Олафа, животное уселось и жалобно заскулило.

— Hvao?

Собака подобралась поближе и пригнула голову. Олаф почесал у нее за ушами и провел рукой по шерсти на спине. Самая маленькая в стае, она все же была здоровенной тварью, килограммов под сорок весом. Олаф приучил ее бросаться на грудь своим жертвам, толчком сбивая их с ног. Один такой удар мог сломать ребра, он знал это по опыту. Пучки мускулов, ощущавшиеся под ее шкурой, говорили о такой силе, что Олаф, вспомнив об этом, покачал головой. Предания гласили, что его народ выращивал эту помесь собаки с волком с незапамятных времен. Добивались сочетания в потомстве лучших качеств обоих видов: силы и охотничьего инстинкта волка с понятливостью и верностью немецкой овчарки. По отношению к хозяевам эти звери были чуткими слугами и помощниками, для врагов хозяина они были смертоносны, как львы. Еще немного почесав и погладив собаку, Олаф напоследок ласково шлепнул ее и снова положил руку на руль.

Доехав до перекрестка дорог, он увидел на той стороне прогалину в лесу и сбросил газ. Машина тут же резко замедлила ход. Протянув руку к рычагу сцепления, Олаф наткнулся на влажный нос Фрейи. Псина знала, куда его подставить. Олаф обругал собаку и отпихнул ее морду. «Не сейчас», — пробормотал он на своем древнем наречии. Та юркнула в салон, где ее немедленно снова цапнули.

Олаф свернул с шоссе, стараясь ехать по глубокому следу проехавших здесь раньше него любителей природы — похоже, они направлялись на пикник или охоту. Перед тем как углубиться в молодую сосново-тополиную рощу, он притормозил и выключил фары. В нескольких милях впереди виднелись огни одинокой встречной машины — и всё. Олаф повел микроавтобус дальше в лес по проложенной колее как по рельсам. Вскоре они добрались до лужайки, где машина предшественников явно сделала разворот, и Олаф заглушил двигатель.

Он открыл дверцу в абсолютную тишь альпийского луга. Две недели назад, когда он покупал этот «фольксваген», дверные шарниры скрежетали, как ястребы. Небольшая доводка и смазка помогли добиться желаемого: теперь дверца открывалась без звука. Кроме того, он установил новый стартер, аккумулятор и отрегулировал все системы. Микроавтобус нравился ему своим безобидным внешним видом, но теперь, после совершенного убийства, от машины следовало избавиться. Олаф вышел и позвал собак. Они выскочили наружу, перепрыгивая через водительское сиденье, и помчались зигзагами по высокой траве к деревьям на дальнем краю луга, где принялись принюхиваться и помечать территорию.

Все кругом было залито ярким лунным светом и оттого выглядело немного неестественным, как во сне. Ему вспомнился дом. И снова кольнуло в груди — боль, которой он, как горючим, подпитывал свою ярость, когда этого требовало дело; эта боль усилилась так, что перехватило дыхание. Олаф открыл вторую переднюю дверцу. Оттуда вывалились помятый журнал и грязный бумажный стаканчик. Остальной хлам он сгреб подальше назад. В числе усовершенствований, сделанных после покупки машины, был тайник в полу. «Фольксваген» был настолько старым и редким, что мало кому сразу могло броситься в глаза, что пол в салоне расположен слишком высоко; к тому же ложное фанерное днище Олаф накрыл ржавым листовым железом и кусками домотканого ковра. Теперь нужно было нажать кнопку внизу, под машиной, чтобы часть пола приподнялась.

В тайнике лежали два алюминиевых кейса и целый набор холодного оружия: ножи, топоры, наконечники для копий. Олаф взял лежавший сверху длинный чехол и вынул из него секиру с широким треугольным лезвием и длинным, с его руку, дубовым топорищем. Бросив чехол обратно в тайник, он внимательно осмотрел лезвие. Оно было перепачкано запекшейся кровью и приставшими кое-где кусочками мышечной ткани и волосами. На верхней части топорища тоже виднелось несколько засохших коричневых пятен. Олаф достал из пластмассового ящика тряпку и большую солдатскую флягу и отошел шагов на десять к деревьям. Обтерев секиру для начала листьями, он плеснул на лезвие воды и стал протирать его тряпкой.

Шум автомобильного мотора он услышал раньше, чем заметил свет фар.

Машина двигалась через лес медленно и уже приближалась к полянке. Олаф быстро отыскал взглядом собак: те стояли рядом, обратив длинные морды в сторону чужака. Почувствовав взгляд хозяина, звери — все разом — пригнули головы к земле в охотничьей стойке. Машина выехала на лужайку и, освещая ее фарами, двинулась по часовой стрелке — до того как лучи света выхватят из сумрака собак, оставались считаные секунды. На то, чтобы подозвать их к себе и спрятать в специально устроенное для них отделение в тайнике, времени не было.