Читать книгу - "Слово президента - Том Клэнси"

И все– таки это не был его дом.

Вход походил на туннель, он протянулся под Восточным крылом, в котором у первой леди – еще девяносто минут назад ею была Анна Дарлинг – находился кабинет. В соответствии с американским законодательством первая леди являлась частной гражданкой – странная выдумка для описания женщины, которую обслуживает наемная прислуга, – однако в действительности ее обязанности были часто исключительно важными, несмотря на то что являлись неофициальными. Они миновали помещение маленького театра, где президент в компании сотни близких друзей мог смотреть фильмы. Стены коридора скорее походили на стены музея, а не жилого помещения. По сторонам стояли скульптуры – нередко Фредерика Ремингтона. Обстановка была традиционно американской. На стенах висели портреты прошлых президентов. Райану казалось, что их безжизненные глаза смотрят на него с подозрением и сомнением. Все они, хорошие и плохие, независимо от суждения историков принадлежали прошлому, но, чудилось, оценивающе поглядывали на него…

Вот я сам историк, думал Райан, я написал несколько книг. Я судил о действиях других людей с безопасного расстояния как во времени, так и в пространстве. Почему же я не видел этого? Почему не обратил внимание на это? А теперь – слишком поздно – понял, что ошибался. Теперь он сам был на их месте, на месте исторических личностей, и отсюда все выглядело совсем по-другому. Находясь снаружи и глядя внутрь, ты сначала оглядываешься по сторонам, собираешь информацию, анализируешь ее, останавливаешься, находя что-то интересное, можешь даже вернуться назад, чтобы лучше понять прошлое, делаешь все это не спеша, стараясь не ошибиться и создать совершенно точную картину.

Но изнутри все выглядит совершенно иначе. Здесь события мчатся прямо на тебя со скоростью курьерских поездов, причем одновременно и со всех сторон, двигаясь по собственному расписанию, не оставляя тебе времени подумать или отойти в сторону. Райан уже чувствовал это. Однако почти все те, кто были на портретах, пришли сюда, успев подумать о предстоящей им деятельности, привели с собой преданных советников и опирались на поддержку народа. У него же ничего этого не было. Однако будущие историки вряд ли уделят этому обстоятельству больше чем коротенький параграф, а то и страничку, прежде чем перейти к безжалостному анализу его деятельности как президента страны.

Райан знал, все, что он скажет или сделает, подвергнется самому пристальному рассмотрению с позиций людей, успевших подробно ознакомиться со всеми обстоятельствами того или иного решения, принятого им, не принимая во внимание суровой действительности, которая существовала в тот миг. Начиная с этого момента люди будут копаться в его прошлом, стараясь отыскать все, что касается его характера, наклонностей, хороших и дурных привычек. С того самого мгновения, когда японский авиалайнер врезался в здание Капитолия, он стал президентом, и каждый его поступок теперь будет рассматриваться на протяжении многих поколений в новом безжалостном свете. Его личная жизнь станет достоянием общественности, и даже после смерти он не спасется от внимания людей, не имеющих представления о том, что значит неожиданно для себя и даже против своего желания войти в этот огромный музей, являющийся одновременно жилищем и местом работы, зная, что Белый дом навсегда станет твоей тюрьмой. Может быть, окружающая его решетка невидима, но от этого ничуть не менее реальна.

Сколько людей мечтали о том, чтобы жить в этом доме, и, лишь оказавшись здесь, обнаруживали, какой страшной и неблагодарной стала их жизнь. Джек знал об этом из своих исследований истории, а также на основание близкого знакомства с тремя людьми, занимавшими Овальный кабинет. Но они по крайней мере пришли сюда по собственному желанию, с открытыми глазами. Их можно винить лишь за то, что они необдуманно поддались честолюбивым помыслам. Но насколько все это хуже для человека, который никогда не стремился оказаться здесь! И примет ли история во внимание это обстоятельство? Будет ли судить не так строго? Он горько усмехнулся. Нет, он вошел в этот дом в тот момент, когда страна нуждалась в нем, и если он не справится со стоящими перед ним задачами, история проклянет его, сочтет неудачником, и никто не примет во внимание то, что он оказался здесь по чистой случайности, поддавшись на уговоры мертвого теперь человека, занимавшего должность, которую собирался занимать и дальше.

Для агентов Секретной службы наступило время, когда можно чуть расслабиться. Счастливцы, подумал Райан, чувствуя горечь при этой мысли и понимая, как это несправедливо. Их обязанности заключались в том, чтобы обеспечить безопасность президента и членов его семьи. Его обязанности заключались в том, чтобы обеспечить безопасность охраняющих его агентов, безопасность их семей, безопасность миллионов американцев.

– Сюда, господин президент. – Прайс повернула налево в коридор первого этажа. Здесь Райан впервые увидел персонал Белого дома, вышедший, чтобы взглянуть на того, кого им отныне предстояло обслуживать, прилагая к этому все свои силы и умения. Подобно всем остальным, они молча стояли и смотрели, не зная, что сказать, оценивающе глядя на нового президента, скрывая свои впечатления, хотя при первом же удобном случае они обменяются ими в уединении раздевалок или буфетных. Галстук Джека по-прежнему был сдвинут в сторону, на нем все еще был плащ пожарного. Капли воды, превратившиеся в льдинки и сделавшие его волосы незаслуженно седыми, начали таять. Один из мужчин в длинной веренице людей, выстроившихся вдоль стен коридора, заметил это, и когда процессия повернула на запад, убежал куда-то. Через считанные секунды он появился снова, проскочил между телохранителями и передал Райану полотенце.

– Спасибо, – удивленно произнес Джек, беря его. Он остановился и принялся вытирать волосы. И тут заметил фотографа, семенившего перед ним спиной вперед, который все время щелкал камерой. Секретная служба не мешала ему. Следовательно, решил Райан, это сотрудник персонала Белого дома, официальный фотограф, в обязанности которого входило запечатлеть для истории все моменты жизни президента. Великолепно, подумал он, за мной шпионят мои собственные люди! Но сейчас не время было нарушать традиции.

– Куда мы идем, Андреа? – спросил Джек, продолжая идти мимо портретов президентов и первых леди, с пристрастием провожавших его взглядами…

– В Овальный кабинет. Я подумала…

– Сначала в ситуационный центр. – Райан остановился, продолжая вытирать голову. – Пока я еще не готов для этого кабинета, понимаете?

– Конечно, господин президент.

В конце широкого коридора они повернули налево, вошли в маленький вестибюль с незатейливыми решетчатыми конструкциями из дерева на стенах и, снова повернув направо, вышли наружу, потому что Белый дом и Восточное крыло не соединялись коридором. Так вот почему они не взяли у меня плащ, понял Джек.

– Принесите кофе, – распорядился Райан. По крайней мере кормят здесь хорошо. В столовой Белого дома работали стюарды из военно-морского флота, и первый глоток кофе Райан в качестве президента сделал из изящной фарфоровой чашки, кофе в которую налил из серебряного кофейника матрос, чья улыбка была одновременно профессиональной и приветливой – как и весь остальной персонал Белого дома, он с любопытством смотрел на нового босса. У Райана мелькнула мысль, что его разглядывают, как нового обитателя зоопарка. Выглядит интересно, даже захватывающе – но как он поведет себя в новой клетке?