Читать книгу - "Самые темные дороги - Лорет Энн Уайт"

Как она могла это допустить?

– Вы уверены, что это он? – требовательно спросила Ребекка. Излишний вопрос, но она не могла удержаться. Ей не хотелось верить. Происходящее казалось ужасной ошибкой.

– Да, если судить по прижизненным показателям, – послышался гнусавый голос Спайкера. Как будто убедившись, что Ребекка нуждается в дальнейшем объяснении, он добавил: – В человеческом теле насчитывается двести шесть костей, и каждая из них уникальна. Это обеспечивает надежную основу для идентификации, если имеются рентгеновские снимки, сделанные при жизни. В нашем случае покойный на каком-то этапе своей жизни раздробил лучевую кость и имел вживленную хирургическую пластинку в правой руке.

– Это был укус старой полицейской овчарки. – Ребекка кашлянула и шагнула ближе, сосредоточившись на осмотре тела. Как ни странно, челюсть практически не пострадала, но Ребекке еще не приходилось видеть последствия выстрела в открытый рот. Она ощущала, что Дикси и доктор Спайкер наблюдают за ней, оценивают ее. Тихий шепот, зародившийся в душе Ребекки, зазвучал с неожиданной силой, так что волоски на шее инстинктивно зашевелились. Она не могла поверить, что ее отец сотворил такое с собой. Особенно с учетом того телефонного звонка. Того страха, который Ребекка услышала в отцовском голосе.

«Вчера вечером. Думаю, он прятался снаружи, за осинами. Следил за моим домом. Позавчера вечером кто-то следовал за мной в темноте до самого дома. Думаю, он знает то, что известно мне».

– Оружие нашли рядом с его телом? – спросила она.

– Помповый дробовик Моссберга двенадцатого калибра, – ответила Дикси. – Реконструкция показывает, что он сидел на стуле в гостиной с ружьем между ног. С оружия были собраны отпечатки пальцев вашего отца. Такие отпечатки могут выдерживать температуру до ста градусов Цельсия в течение нескольких часов, – пояснила она. – Примерно один из пяти предметов, собранных на месте пожара, содержит фрагменты дактилоскопического узора, пригодные для восстановления по стандартной процедуре.

– Если он застрелился, сидя в кресле, то почему он находится в такой позе, со скрюченными руками? Почему кожа на тыльной части его предплечий рассечена, как бывает при ножевых ранениях, когда человек пытается закрыться руками?

– При интенсивном горении тела приобретают характерные защитные позы, – сказал Спайкер после небольшой паузы. – Если в этом есть какое-то утешение, сержант Норд, то он определенно скончался прежде, чем обгорел.

Проклятые, никчемные мелкие соболезнования.

– А вы совершенно уверены, что причиной смерти была травма, полученная от ружейного выстрела? – Ей нужно было задать этот вопрос и услышать подтверждение от патологоанатома. Еще раз.

Спайкер кивнул:

– Если вы посмотрите на рентгеновские снимки на этом экране, – он указал на монитор, висевший на стене с его стороны, – то увидите, что ружейный ствол прикасался к нёбу, а дробины двигались вверх и назад. Как можно видеть, некоторые из них до сих пор находятся внутри черепа. На следующем снимке видны обширные повреждения мозга. Пострадал ствол мозга, а вот здесь… – он показал, – можно видеть другие пострадавшие области, включая продолговатый мозг, ткань мозжечка, средний мозг, варолиев мост и основание затылочной доли.

Спайкер обратился к своим записям, лежавшим на стойке перед монитором.

– Покойный имел значительное количество свернувшейся крови в правом легком. Его левое легкое весит 440 граммов, а правое – 970 граммов. Срез легкого показывает, что это гиперемированное, ателектазное, отечное, геморрагическое легкое с выделением пенистой геморрагической жидкости…

Его слова начали расплываться, когда звон в голове Ребекки усилился, словно пытаясь вытолкнуть доктора за пределы восприятия.

– Содержание алкоголя в крови составляло 0,242 – более чем в три раза выше разрешенного уровня для управления транспортным средством.

– Данные токсикологического анализа наряду с его историей алкоголизма и медицинскими записями о лечении от депрессии согласуются с выводом о самоубийстве как о причине смерти, – добавила Дикси.

Ребекка уперлась в нее тяжелым взглядом.

– Мой отец лечился от депрессии?

– Да, Боб направил его к психотерапевту, доктору Рио Миллеру из Клинтона. Кроме того, Ной публично заявлял о разочаровании в жизни.

– Где? Когда?

– В пабе «Лось и Рог». Не менее трех раз за последние несколько месяцев. Это выяснилось в ходе полицейского опроса. По словам бывших начальников и друзей, он утверждал, что считает себя полным неудачником в качестве полицейского и отца.

Глаза Ребекки заслезились от нахлынувших чувств. «Сосредоточься». Она вытерла нос тыльной стороной ладони.

– Он не оставил предсмертную записку?

– Если она и была, то сгорела при пожаре, – тихо сказала Дикси. – Огонь был очень сильным, а потом еще усилился после взрыва цистерны с пропаном.

Она обменялась взглядом со Спайкером. Ребекка чувствовала, как неприятие услышанного физически сгущается вокруг нее, и понимала, что коронер и патологоанатом тоже ощущают это.

– Ребекка, я уверена, что тебе известно: при расследовании смертных случаев на пожаре всегда принято исходить из наихудших подозрений, пока не будет доказано обратное, и предполагать возможность поджога. В деле твоего отца ничто не указывает на подозрительную причину пожара или его смерти.

Ничего такого, что позволило бы привлечь дополнительные средства, составить группу по расследованию тяжких преступлений или провести дорогостоящую криминалистическую экспертизу и лабораторные анализы ради параноидного алкоголика, который считал себя неудачником.

Она снова услышала отцовский голос:

«Я полагаю, он был в моем домике и забрал кое-какие бумаги из моего досье».

Какое «досье» имел в виду ее отец? Над каким делом он работал? Почему он ощущал угрозу для своей жизни? Была ли эта угроза реальной, воображаемой или сочетанием того и другого? Ребекка так или иначе собиралась выяснить это. Будет нелегко. Она собиралась слой за слоем препарировать последние дни своего отца, потому что в его смерти было что-то неправильное. Она не могла и не хотела поверить в его самоубийство.

– Я хотела бы получить полную копию вашего отчета, когда вы закончите, – сказала она.

– Разумеется, – отозвалась Дикси. – Когда я все подпишу, мы выдадим тело, и вы сможете устроить прощание. Вас устроит похоронная компания «Данвуди и Смит»? Я могу позвонить туда.

– Я сама управлюсь. – Ребекка кивнула Спайкеру, и он закрыл тело.

Поблагодарив его, она вышла из морга и поехала обратно на лифте вместе с Дикси, которая проводила ее до дверей клиники.

– Спасибо, – сказала Ребекка.

Но когда она уже готовилась выйти на холод, Дикси положила узкую ладонь на ее руку. Она напряженно посмотрела на Ребекку, как будто что-то прикидывая в уме.