Читать книгу - "Пощечина - Кристос Циолкас"

Вот тогда-то Арт, сидевший рядом с Айшей, наклонился к ней и шепотом поделился своим наблюдением. Потом глянул на ссорящихся ветеринаров и по-мальчишески скороговоркой добавил: «Епэрэсэтэ, и как только в ООН удается хоть о чем-то договариваться?» Айша громко рассмеялась, да так искренне и звонко, что итальянец с датчанином, обменивавшиеся оскорблениями, умолкли. Но лишь на мгновение.

— Полностью с тобой согласна, — шепнула Айша Арту. — Мы всего лишь Международная ассоциация ветеринаров, и то не можем между собой поладить. Не думаю, что мир, в котором мы все живем, может на что-то рассчитывать в будущем. — Он тоже рассмеялся и, смеясь, положил руку на спинку ее стула. Казалось бы, абсолютно непроизвольный, невинный жест. Но его фамильярность страшила. И волновала.

Арта она заметила сразу. Наверно, все женщины на конференции обратили на него внимание, ибо он был возмутительно красив. Евразиец, с тонким вздернутым носом, тело накачанное, кожа поразительно белая — такой она еще не видела. Поначалу она приняла его за испанца, но фамилия на его нагрудной карточке — Син — безошибочно выдавала в нем китайца. Арт Син. Это звучало как название одной из тех музыкальных групп, которые любил слушать Гектор.

На том первом ужине, после того, как они вдоволь посмеялись вместе, она спросила у него, откуда он родом.

— Канадец я.

— Это я и сама поняла, — дружелюбно воскликнула она и, вращая глазами, показала на эмблему в виде красно-белого кленового листика в углу его нагрудной карточки. — А по национальности?

— Прежде я думал, что это чисто канадский вопрос. Но, оказывается, вы, австралийцы, мало чем от нас отличаетесь. — Он ухмылялся, в глазах его плясал озорной огонек.

Она осознала, что заставляет себя смотреть ему прямо в лицо, хотя предпочла бы уткнуться взглядом в пустую тарелку. Она чувствовала себя нелепо, ибо от его красоты у нее кружилась голова. Проснись, Айша, обругала она себя, ты ведь не подросток на концерте «Битлз». Тебе уже, слава богу, за сорок, у тебя двое детей.

— Мой отец — китаец, житель Торонто в третьем поколении. Мать — чешка.

— Силы небесные!

Неадекватность собственной реакции вогнала ее в краску, но уж больно невероятным было его объяснение.

— Да, — улыбнулся Арт. — Они познакомились в Праге, где мой отец служил в дипломатическом корпусе. Как ты, наверно, догадываешься, в ту пору добиться согласия на брак от обоих правительств было фактически невозможно, но любовь победила. Под этим я подразумеваю то, что отец нелегально переправил мать в Париж дипломатическим рейсом, за что его благополучно турнули со службы. С того дня он был волен заниматься бизнесом, на этом поприще добился баснословных успехов и стал состоятельным китайцем.

— Это случилось до Пражской весны?

Ход был не самый тонкий, но ею внезапно овладел страх (а собственно, чего она испугалась? — рассердилась на себя Айша), что он намного моложе нее.

Арт усмехнулся:

— Задолго до того, разумеется. Я польщен. Мне сорок два. — Он многозначительно посмотрел на нее. — А что у тебя?

— Что? — растерялась она. Неужели он ждет, что она прямо за столом во всеуслышание объявит ему свой возраст.

— Какие у тебя этнические корни? — Поддразнивая ее, он умышленно протянул гласные в вопросе.

— Отец родился в Лахоре[120]. После раздела Индии его семья бежала в Бангалор[121]. Мать из англо-индийской семьи.

— Ты индуска?

— По происхождению. Но вообще-то я атеистка… — она широко улыбнулась, — если можно так выразиться.

— Тсс… — шепнул Арт. — Не вздумай сказать это нашим американским братьям и сестрам.

После того первого ужина они каждый день вместе садились на конференции. Каждое утро она, сама того не желая — это получалось само собой, — ждала его появления на завтраке в роскошном ресторане отеля «Хилтон». Конечно, они никогда не бывали одни. Рядом всегда находилась Ивонна, немногословная деловая француженка-ветеринар — ей было под пятьдесят, — с которой Айша очень быстро нашла общий язык. Также за их столиком сидели Оскар и Софи из Германии — оба были моложе Айши, — квалифицированные ветеринары, ныне работавшие в одной из крупных фармацевтических компаний. Арт был обходителен и обаятелен со всеми, но Айша видела, что его взгляд то и дело останавливается на ней, хотя сама она старалась на него не смотреть. Его взгляда она избегала отчасти потому, что понимала: флирт хотя и приятное занятие, но опасное — может привести к непредсказуемым последствиям. Его многозначительная улыбка, лукавство в глазах, знаки внимания, что он ей оказывал, вызывали у нее головокружение и удивительные ощущения, которые она никогда уж больше не надеялась испытать. В его присутствии она чувствовала себя как девчонка. Он не выходил у нее из головы.

Именно в то первое утро за завтраком она обратила внимание на его руки. Пальцы у него были длинные, ладони широкие и мягкие, обручальное кольцо — почти такое же, как у нее, — представляло собой простой ободок из чистого золота.

Айша купила последние номера журналов «Мэри Клэр» и «Вэнити фэйр», а также детектив английского автора, который ей когда-то нравился, и вернулась в зал ожидания. Почти все места по-прежнему были заняты ожидающими своего вылета пассажирами, но теперь досада и гнев на их лицах сменились унылым смирением. Молодая таиландка за стойкой лучезарно улыбнулась ей и выпалила:

— Ваш вылет через полтора часа, большое спасибо.

Айша в изумлении уставилась на девушку. Чему эта дура радуется? Ей захотелось громко выразить свое возмущение, но она сдержалась. Это только напугало бы таиландку и — при этой мысли она улыбнулась — укрепило бы девушку в ее предубеждениях, в чем бы они ни состояли, против индийцев. Никак не отреагировав на сообщение таиландки, Айша повернулась и пошла прочь.

Она заметила интернет-кафе и прошла прямо туда. Заказала белое вино, непомерно дорогое, но сейчас это не имело значения, взяла бокал, прошла к столику с компьютером и загрузила свою электронную почту. Гектор прислал ей короткое сообщение с подтверждением своего рейса на Бали. Адам с Мелиссой тоже прислали письма — простые, живые, с новостями о школе. Она скучала по ним. Она ждала этой поездки, мечтала отдохнуть от работы, от дома и даже от детей. Конференция предоставила ей такую возможность. Ей удалось на неделю отвлечься от роли матери, и это действительно было приятно, она вновь почувствовала себя молодой. Она вспомнила об Арте, и при мысли о нем также почувствовала себя желанной. Но когда она читала короткие неуклюжие письма своих детей, ее захлестнуло желание вернуться в реальный мир, вернуться домой. Она жалела, что согласилась поехать на Бали. Ей хотелось одного: оказаться дома за обеденным столом вместе с Гектором и детьми. Ей хотелось возиться на кухне, хозяйничать в своем доме, спать в своей постели. Но она согласилась на то, чтобы провести с Гектором неделю вдали от дома, и это была неплохая идея. Они с мужем давно, много лет, с тех пор, как родилась Мелисса, никуда не ездили отдыхать вместе.