Читать книгу - "Земля имеет форму чемодана - Владимир Орлов"

Ушёл.

Поднялся из Шалаша в Избушку.

Обещал. Переварю новости.

С какой начать?

С той, какой и новостью быть не могла. Он и прежде, оставив в случившемся лишь щель надежды, почти уверил себя в том, что Нина Аркадьевна, усталой вернувшись из деловых странствий, может всего-то на день, пожелала развлечься, тело порадовать, просто, после напряжений всерьёз, позабавиться или даже покуражиться (отсюда — сиреневый купальник, напоминание о чести Алексея Александровича Каренина, в вопросе о нём — никаких экономических интересов, а так, шутка). А он, Куропёлкин, — под боком, свой, раб. И всё. И более ничего. А потому позже госпожа Звонкова о себе не напоминала. Других хлопот хватало.

Можно было, правда, предположить, что Нина Аркадьевна, на всякий случай, наградила Куропёлкина наживкой в уповании на то, что при совершении её подсобным рабочим Подвига он и ей добудет выгоды.

А не добудет или даже сгинет — его дело. Подыщем других.

Тут и переваривать нечего было. Всё было ясно. Просто следовало держать эпизод в голове. И продолжать жить. Возможно, и сожалея о чём-то важном.

Иные же новости Шалаша вынудили Куропёлкина засомневаться.

Что за чудо такое? Стоит ему дотронуться до кого-то и нате вам — тут же всё беременеют. Ну, не все, а хотя бы Вера с Соней. И он виноват. Виноват ещё и в падении уровня нравственности.

Ну ладно Вера и Соня. С ними — мало ли что? Неизвестно, какие клетки в воздухе поместья порхают, балуются и желают совокуплений. Однако горничная Дуняша чмокала его в щеку и Нина Аркадьевна Звонкова… И в них (и для них) не возникло непредвиденных последствий… Но с Баборыбой-то — что? Учёные люди, профессор Удочкин в частности, уверили его в том, что организм Баборыбы ежеминутно будет находиться под контролем. Ну, насчёт «ежеминутно» наверняка было проявлено пустословие, даже синоптики не каждую минуту учиняют погоде проверки. Но были обещаны Куропёлкину угощения Баборыбы какими-то особенными таблетками, мол, они отменят необходимость прибегать к известным аптекарским средствам. Тем более что те стали неприятно дорогими. Конечно, учёные люди могли халтурить и врать, зная, кто на самом деле Баборыба. Но романтический исследователь живности речных вод профессор Удочкин мог всё же верить в странности природы и надеяться на то, что вот-вот он обнаружит в этих странностях нечто новое и удивительное. Способное потрясти научный мир. Во всяком случае, обязан был прикладывать приборы к брюху Баборыбы. И ощупывать его пальцами. Так представлялось Куропёлкину. И ощупывал, и прикладывал.

Куропёлкин, естественно, мог допустить факт беременности Людмилы Афанасьевны Мезенцевой. Но поверить в то, что он виновник будущих неудобств женщины, не желал. В случаях посещения Шалаша он был аккуратен. К тому же в последний месяц кавалером Баборыбы оказался господин Трескучий.

И надо было срочно вызнать правду. Чтобы в который раз не попасть в дураки.